Сочинение на тему "Подвиг": есть ли ему место в нашей жизни? Обычный такой подвиг, или Почему тысячи людей бегут по его воле (интервью с Михаилом Громовым)

В жизни всегда есть место подвигу. Но его можно и уступить.
Афоризм

Встречались ли на вашем жизненном пути «героические» личности, которые всю свою жизнь посвятили подвигу во имя чего-то или кого-то. Не важно даже во имя чего! Главное, что посвятили! Жертвуя при этом всеми своими силами, здоровьем, нервами, временем, реже деньгами и материальными ценностями.

Подвиг ради детей, ради семьи, ради любимого человека, ради какой-то великой идеи, которая когда-то втемяшилась им в башку, и теперь колом ее оттудова не выбьешь ни за что на свете. А если попытаешься это сделать, то тут же попадешь в разряд эгоистов, думающих только о себе, злобных, алчных и равнодушных к чужому горю людей.

Я глубоко убеждена, что эти «громкие» герои и не герои вовсе. А так… Самые настоящие эгоисты и есть. Потому что думают они, совершая свои геройские подвиги, исключительно о себе. О том, как привлекательно выглядит их жертвенность, какие они великие, какие самоотверженные, добрые, замечательные. Лучше всех. Выше, благороднее, мудрее, умнее…

Пьедестал, который возводят они для собственной персоны всю свою жизнь, вырастает до неба, а они, соответственно становятся недоступны и высоки, почти как Боги. Им многое прощается, на них смотрят благоговейно и преданно. Им слагают стихи и упоминают в завещаниях. Иногда еще при жизни им ставят на родине бронзовый бюст.

Но не всегда и не всем. И цветы возлагать к их прижизненным памятникам почему-то не все спешат. И благодарные письма не пишут. И даже банальное «спасибо» говорят не всегда, а только в исключительных случаях. Или тогда, когда «герои» укоризненно и многозначительно вдруг обратят свой тоскующий взгляд в сторону неблагодарных потомков и горько вздохнут над человеческим несовершенством.

Они, эти «герои», конечно, в какой-то степени хорошие люди. Ведь вроде бы помогают людям. Жертвуют. Жилы тянут. Но мне они почему-то несимпатичны.

Мне кажется, по-настоящему добрый поступок делается негласно, незаметно для окружающих и даже в тайне. В этом и смысл, и ценность такого поступка.

Он словно идет в незачет. Из самой глубины человеческого существа. Это как некая потребность души, которая не ждет отдачи. На самом деле там, высоко, зачитывается, мне думается, именно этот поступок.

Очень часто человеческую жизнь окружают яркие декорации таких показушных поступков, отношений, слов, движений. Словно мы вечно играем на сцене, а там, в зрительном зале, сидят ценители и судьи, арбитры, которые выносят нам приговоры о нашей человеческой ценности. Как мы хотим им понравиться! Как зависим от их настроения! Как жаждем достучаться до них, тронуть их сердце.

Словно именно они, эти случайные зрители, по неведомому нам сценарию вдруг очутившиеся в зрительном зале нашей жизни, и выносят окончательный вердикт нашему существованию на земле. Как бы тут не опростоволоситься.

Но ах, вдруг случайно мы споткнулись, произнесли не те слова. Сыграли не ту мизансцену, и зал уже негодующе засвистал нам в ответ. Словно корректируя наше поведение. И мы вылезаем из кожи вон, чтоб вернуть себе пошатнувшиеся позиции и вновь быть кумиром у этой толпы. Мы стараемся. Выворачиваемся наизнанку, поступаем так, как от нас ждут, делаем то, что от нас хотят. И раздаются благодарные аплодисменты. И на сцену летят букеты и благодарности. Вот он, вожделенный час нашего триумфа!

А то, что при этом мы играем чужие роли, это не столь важно. Это второстепенно. Как и то, что жизнь наша, проведенная на сцене, постепенно клонится к закату. А на сцену выходят новые кумиры, которым дружно поклоняется вновь прибывшая толпа. А мы со своей игрой в «великий подвиг во имя человечества» становимся никому не нужным хламом. Нам больше не аплодируют. И никто не помнит о наших зашкаливающих заслугах перед отечеством.

Так приходит разочарование в жизни и понимание того, что все эти жертвы были напрасны. И никому, в сущности, они не нужны, кроме тебя самого. Ни детям, ни родителям, ни тем более твоему государству.

Хлынувшая на нас из-за океана жизненная философия людей нового света при всей своей деградирующей духовность подоплеке имеет, мне кажется, одно очень важное качество. Она учит нас одной простой и очень мудрой истине – человек живет не для кого-то и не во имя чего-то, а во имя самого себя. Во имя развития собственной души.

И если ему на этом пути приходится чем-то жертвовать, то это нужно не тому, ради кого он это делает, а ему самому. А, следовательно, и аплодисментов ждать нелогично. И благодарностей, соответственно, тоже.

Потому что возможность кому-то помочь, пожертвовав при этом толикой своей души, – есть уникальная возможность вырасти духом! И в этом уже и заключена высочайшая благодарность и вознаграждение.

А «герои», очень часто в конце жизни оказывающиеся у разбитого корыта несбывшихся ожиданий, вызывают во мне сочувствие. И немножечко презрение, и чуточку жалость. Они пропустили столько действительно важных моментов своей жизни, увлеченные возведением пьедестала.

Потому что не любили, а лишь изображали любовь, не дарили тепло, а лишь озабоченно смотрели по сторонам, видит ли кто-то меру их жертвенности, понимает ли, осознает ли, как велика и человечна их душа, способен ли кто-то это по заслугам оценить.

Эти люди любят говорить о человеческой неблагодарности и сетовать на человеческие недостатки. И совершенно не способны заглянуть в свою собственную душу и разобраться в действительных подоплеках своих поступков. Потому что вся их жизнь – вечный подвиг. Вечная борьба с человеческим несовершенством и доказательство своей избранности.

Иногда они похожи на зануд. Людей, которые все знают и все умеют, и везде вставляют свои пять копеек, просят ли их об этом или нет, не суть важно. Важно, что они сокрушенно вздыхают, укоризненно качают головой и говорят, какие сейчас тяжелые времена. И как им приходится тяжко. Ведь всюду капканы. У государства свои, у мужа (жены) – свои, у детей – тоже капканчики нового поколения. Какие-нибудь мультимедийные, но от этого не менее коварные и разрушительные для их благородного сердца.

«Ах, ах, ах! Что творится в мире! Куда мы катимся!» - говорят они вслух, но за кулисами, на главном сервере их мозгового процессора запечатлен истинный смысл всех этих игр: «Я великий! Я отличаюсь от всех них! Какое у меня доброе сердце! Какой я неординарный и талантливый! Какой проницательный и дальновидный!» И т.д. и т.п. в зависимости от жизненных приоритетов.

Странные метаморфозы происходят порой с этими людьми, когда жизнь их как-то удачно втекает вдруг в гавань благополучия, где проблем не так много. И остается только радоваться жизни и снимать сливки с аплодирующего бомонда. Ан, нет! «Что-то тут не так!» - привычно думает «герой», подзаряжающийся от жизненных подвигов, преодоления препятствий, решения проблем. Нет проблем? Да разве может он такое допустить? А как же героические будни «простого супермена»?

И он эти проблемы создает себе сам. Высасывает из пальца, раздувает их мухи, наращивает их соломинки. И готово! Вот он уже по уши сами знаете в чём!

Ну что это я все о каком-то мифическом герое, который вовсе и никаким боком к вам не приложим? Вы ведь совершенно не такая! Думаете?

Ну, это как посмотреть…

Не приходилось ли вам решать за других людей вопросы их компетенции? Не любите ли вы за все хвататься, все решать сама, всюду совать свой нос, тащить на себя одеяло, не делиться ни с кем делами, информацией, славой, успехами, заслугами? Вам хочется быть незаменимой? Скажите честно! Еще как хочется. И чтоб зрителей побольше. И чтоб аплодировали подольше! Ну, хочется ведь, признайтесь честно! Мне и самой хочется. Так хочется иногда общественного признания. И я превращаюсь в сумасшедшего трудоголика, которого не выгонишь с рабочего места, пока он не рухнет от усталости прямо на клавиатуру. И естественно ждешь за это каких-то лавровых венков или хотя бы букетов.

Нравится ли вам быть надеждой и опорой своему непутевому мужу, командовать своими детьми, властвовать, направлять, управлять, спасать, говорить последнее слово, все знать, все уметь? Да нравится, конечно!

Так чем вы собственно от них отличаетесь? Вы… какой себе памятник воздвигаете, мраморный или песочный? И где?

Мне кажется, настоящий подвиг жизни заключается в том, чтоб прожить не чужую жизнь, а свою. Не ради подвига, а просто ради самой жизни и ее познания. И сделать в этой жизни как можно больше хороших дел, и для себя и для других. Но только не на сцене, а за кулисами. Там, где нет зрителей и нет больше судей, кроме тебя самого.

Ирина Власенко

О том, в чем смысл христианского подвига, в какой мере следует нам повторять подвиги святых и надо ли к этому стремиться, чем опасны формализм в подвижничестве и «подвиги не по разуму», как правильно нести подвиг христианской жизни, рассуждает игумен Нектарий (Морозов).

Не соревнования ради

Общеизвестно, что святых - по крайней мере, большую часть из них - мы называем словом-синонимом «подвижники». И очень часто, читая жития святых, из которых нам следует черпать примеры для назидания, мы видим там именно описания подвигов.

Какие подвиги были распространены среди отцов-пустынников древних времен? Прежде всего, это был подвиг : их молитвенное делание было гораздо более продолжительным и гораздо более напряженным, нежели у нас сейчас. Кроме того, мы слышим о таком виде подвига, как подвиг бдения - молитвенного предстояния Богу ночью. Безусловно, подвигом был и пост: кто-то из древних подвижников считал возможным вкушать пищу и питие только после девятого часа, кто-то - только по захождении солнца, бывали и такие подвижники, которые воздерживались от пищи на протяжении всего Великого поста. Существовали и такие подвиги, как отшельничество, затворничество. На Руси был также распространен подвиг ношения вериг; , как мы знаем, носил одно время за спиной мешок с камнями, который еще более плоть его удручал и, по его собственному выражению, «томил томящего его».

Если в подвиге появляется момент соревнования, он лишается христианского смысла

Какова была цель этих подвигов, и ради чего брали их на себя древние отцы? Прежде всего, это ни в коем случае не было их соревнованием друг с другом. Вообще, если в подвиге появляется момент соревнования или сравнения себя с кем-либо, он тотчас же лишается своего христианского смысла. Смысл же подвига совершенно в ином. Когда человек приступает к исполнению Евангелия в своей собственной жизни, он сразу видит, насколько это трудно, насколько он привык к другому образу жизни, к другому отношению к себе самому и к окружающим его людям. И у человека появляется понимание того, что нужно с собой что-то делать. Вот ты стоишь на том или ином месте, и тебе нужно себя с этого места сдвинуть. Сдвинуть, подвинуть или, что то же самое, подвигнуть. Таким образом, подвиг - это то, посредством чего человек себя подвигает на пути спасения вперед, во исполнение слов Спасителя о том, что силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).

Умеренному деланию - нет цены!

Суть подвига в том, чтобы ослабить любовь к себе и приобрести свободу для следования за Христом

Безусловно, каждому из нас присуще самолюбие, то есть любовь к себе - любовь неправильная, любовь эгоистическая, от которой нам тем не менее очень трудно отказаться. И суть подвига заключается как раз в том, чтобы ослабить эту любовь к себе - к своей плоти, к своему имуществу, к удовольствиям, - и таким образом приобрести свободу для следования за Христом.

Нужно сказать, что сами по себе телесные подвиги человеку такой свободы дать не могут. Кроме того, подвиги эти оправданны бывают только в той степени, в какой человек имеет физическую крепость для того, чтобы их осуществлять. говорит о том, что умеренному деланию нет цены, а когда человек принимается за делание неумеренное, со временем оно приводит его к изнеможению, исступлению, а затем - и к совершенному оставлению любых подвигов. Это как некая пружина, которую человек всё больше сжимает, и в какой-то момент она распрямляется со страшной силой, так что результат бывает хуже, чем если бы человек к этим подвигам даже не приступал.

Подвиги, о которых мы читаем в житиях святых, не совершались только лишь человеческими силами

Люди, которые в древности принимали монашество и впоследствии становились подвижниками, как правило, не возлагали на себя каких-то значительных подвигов сразу. Их духовные наставники следили за тем, чтобы новоначальные монахи вовремя вкушали пищу, определенное время были на молитве, и когда кто-то из подвизающихся ощущал в себе потребность большую, он постепенно, сообразуясь со своими силами, к этому большему переходил. Впрочем, нужно сказать и о том, что те подвиги, о которых мы читаем в патериках, в житиях святых, безусловно, не совершались только лишь человеческими силами. Подвиги преподобных совершались отчасти так же, как совершался подвиг мученичества: мы знаем, что если бы благодать Божия не укрепляла мучеников, они не смогли бы выдержать тех страданий, которым их подвергали, и то же самое можно сказать и о подвижниках. Кроме того, мы должны понимать, что все-таки в наше время, когда среда вокруг нас насыщена ядовитыми выбросами, излучениями, люди уже не имеют таких ресурсов здоровья, и то, что мог выдержать организм кого-то из древних подвижников, для абсолютного большинства сегодня может закончиться плачевно.

Подвиг «по расписанию»

Если говорить о нашем времени, наша телесная немощь сегодня, конечно, усугубляется еще и нашей . И Господь зачастую не дает нам сил для каких-то серьезных подвигов именно потому, что если бы мы их подъяли, то стали бы думать о себе слишком хорошо, даже начали бы помышлять, что… Господь нам в связи с этим что-то должен. А надо понимать, что ни один подвиг не дает человеку основания думать, что теперь Господь просто обязан его помиловать и спасти. Мы по-прежнему находимся в неоплатном долгу перед Ним, и подвижничество само по себе человека не спасает. Во времена древних отцов нередки были случаи, когда люди, подвизавшиеся действительно образом сверхъестественным, подвизались так не с помощью Божией, а с помощью вражией, потому что враг более всего хочет внушить человеку мнение о себе как о ком-то выдающемся, из ряда вон выходящем. И если он не может погубить человека леностью, нерадением, бездеятельностью, то обязательно постарается погубить его гордостью и тщеславием. А это, безусловно, зло гораздо большее, нежели даже нерадение и леность. И потому в церковной истории мы можем найти примеры, когда таких подвижников, явным образом впавших в прелесть, братия, по любви к ним, порой сажали под замок, чтобы они, лишившись возможности активно что-то делать, из этого состояния вышли.

Не воздать за причиненное нам зло - подвиг гораздо более трудный, чем пост

Вместе с тем было бы огромной ошибкой считать, что если мы не можем совершать подвигов, подобных подвигам древних отцов, то поприще подвига для нас закрыто в принципе. Речь идет не только о подвигах телесных, но и о подвигах душевных. Не сказать худого слова об обидчике, но молиться о нем, ничем дурным не воздать за причиненное нам зло - подвиг гораздо более трудный, чем , чем бдение и даже чем ношение вериг, потому что многие люди, которые вериги носили, когда их кто-то оскорблял, стерпеть этого не могли, и вериги им в этом совсем не помогали. Словом, каждая ситуация, в которой нам нужно с самими собой справиться, противостоять своему ветхому человеку, являет нам обстоятельства, побуждающие к подвигу.

Особым поприщем для подвига становится, в частности, время . Перед его началом неплохо составить для себя список, четко, на бумаге сформулировав то, что мы хотим в себе изжить за этот период, с чем нам решительно необходимо расстаться. И затем - каждый вечер этот список просматривать и сверять его с тем, как мы прожили этот день, как поступали. Хорошо иметь и еще один список: что мы должны начать делать этим Великим постом. Вполне возможно, что многое из того, что себе написали, мы делать толком так и не начнем, а с тем, от чего собирались отказаться, окончательно расстаться так и не сможем, но, во-первых, этот список будет нас смирять, а во-вторых - вновь и вновь возвращать к первоначальному доброму намерению. И если продолжать себя таким образом «мучить», продолжать стыдить и дальше над собой трудиться, то можно приобрести навык преодоления себя и добиться все же тех или иных результатов.

Кроме того, у каждого из нас есть какие-то особенно присущие нам немощи. И борьба с этими немощами, с дурными привычками тоже зачастую превращается для человека в самый настоящий подвиг. Вообще надо сказать, что чем слабее человек, тем у него больше возможностей подвизаться, потому что даже самый микроскопический труд, в котором он себя превозмогает, уже для него превращается в подвиг. Только нужно помнить, что наши подвиги, как душевные, так и телесные, не должны быть заметны для окружающих. Лишь с духовником нужно о них говорить, чтобы не уклониться на неспасительную стезю. И не только являть перед другими свои подвиги не нужно, но и сравнивать свои подвиги с чьими-то. Такие сравнения - оборотная сторона гордости и тщеславия: враг будет стараться уязвлять нас тем, что кто-то постится строже, кто-то молится больше, и мы будем из-за этого изнемогать и расстраиваться.

«Вот настолько люби, а больше не надо?»

В целом, вне зависимости от того, каковы наши душевные и телесные силы, мы должны жить с некоторым напряжением - в нашей жизни должно быть ощутимо то, что мы в чем-то себя превозмогаем. Если же мы живем вообще без напряжения, без какого-то утруждения себя, это значит, что в нашей жизни христианского подвига нет. И очень важно понимать, что и трудные обстоятельства, в которых мы находимся, и какие-то неблагоприятные отношения, которые у нас складываются с людьми,- это не досадная случайность, а это и есть то поприще подвига, которое для нас Господь уготовал. На самом деле, если говорить о нашем времени, то о большей части подвигов для нас заботится Господь. Кто-то живет в скудости, кто-то лечится годами от той или иной серьезной болезни, кто-то ради своей семьи должен работать не покладая рук и превращается буквально в какого-то раба на галерах - практически у каждого из нас есть в жизни нечто, что остается только терпеть, и если человек действительно терпит - не ропщет, не малодушествует, делает что-то для него трудное ради любви к Богу и своим близким, - это подвиг. Однако это не упраздняет необходимости по мере сил подвизаться и теми традиционными видами подвига, которые изначально для христианской жизни характерны. Это касается поста, молитвы и, в гораздо меньшей степени, - ночного бдения, поскольку современных людей попытки вставать и молиться регулярно среди ночи часто приводят к расстройству сна, а затем и нервной системы.

В отношении меры своих подвигов обязательно нужно советоваться со священником, у которого мы исповедуемся. Наряду с этим можно руководствоваться правилом святителя Феофана Затворника: он говорил, что если ты хочешь определить для себя количество ежедневно полагаемых поклонов, попробуй совершать поклоны, пока не почувствуешь утомление, и возьми себе для правила количество поклонов немного меньшее. Так же нужно поступать и во всем остальном. Однако есть и то, в чем меры, а точнее, верхнего предела нашего подвижничества не должно существовать. Это наша любовь, смирение, кротость. Мы не можем сказать себе: «Вот до такого градуса смирения дойди, а дальше остановись; вот настолько люби, а больше не надо». Смирение и любовь на самом деле дают человеку колоссальные силы и колоссальную способность справляться со всем тем, что Господь ему в жизни посылает.

Подвизаться как древние?

Обратившись к аскетической традиции Православной Церкви, мы увидим, что обычно под подвигом понимались, к примеру, проведение ночи в молитве, пост строже, чем обычно, столпничество, отшельничество, пребывание в безмолвии, в затворе, ношение вериг или власяницы, странничество или юродство Христа ради.

Но, все-таки, по слову одного святого отца, эти подвиги – лишь внешнее делание, и оно является листьями, а плодом становится то, что в результате этого подвига должно родиться в душе человека, – добродетель.

Если же этого не происходит, то, значит, подвиг совершается неразумно и подлинного плода не приносит.

А это в свою очередь приводит к мысли о том, что есть какой-то другой вид христианского подвига, более важный, – подвиг внутренний, – та борьба за верность Богу, которая происходит в сердце каждого из нас.

Нигде в Евангелии не говорится о том, что совершенно неотъемлемой частью жизни христианина должны быть вот те внешние подвижнические делания, о которых я сказал выше.

Есть такая общая беда – склонность вставать на путь формализации, потому что он более простой.

Мы сегодня можем видеть, как человек, приходя в Церковь и прочитав или услышав о подвижнической жизни святых отцов древности, пытается на себя это примерить: строго поститься, молиться по ночам, молчать в какие-то дни.

Но можно также наблюдать, что с такими современными подвижниками чаще всего происходит следующее: либо спустя какое-то время они убеждаются, что у них нет на это сил, и как-то надрываются, впадают в уныние, не зная, что им делать дальше, либо наоборот – начинают радоваться достигнутым «результатам», тщеславиться, гордиться, не понимая, что на самом деле подвиг должен вести к смирению. Но это реже, чаще все же человеку приходится просто сталкиваться со своей немощью.

Чем это обусловлено? Человеческий организм подвергается влиянию той среды, в которой мы живем, и если сравнить физическую крепость и состояние здоровья современного человека и подвижника из египетской пустыни, жившего полторы тысячи лет тому назад, то мы увидим, что это – два совершенно разных человека.

Мы отравлены и ослаблены всем, чем только можно, и это – факт. И поэтому, когда человек пытается идти путем внешнего подвига, он очень быстро узнает, что ко многому просто не способен.

Смотреть, конечно, нужно в корень, то есть – в Евангелие, ведь именно из него можно узнать, в чем заключается подвиг христианской жизни. В том, чтобы не противиться злому, когда очень хочется противиться, чтобы не допускать нечистых и недобрых мыслей, чтобы смириться с волей Божией, когда в ответ на наши горячие просьбы и даже порой требования мы не получаем просимого.

Собственно говоря, самый главный подвиг в жизни христианина – это доверие Богу и способность не просто смириться с волей Божией под влиянием обстоятельств, а принять ее сердцем и благодарить за все, что Бог в жизни дает. Более великого подвига не существует.

Смириться и довериться Богу

Может сложиться впечатление, что наши предки были в более выгодном положении по сравнению с нами, потому что имели возможность нести большие труды ради Христа. И да, и нет.

У преподобного Исаака Сирина есть такая мысль: если ты имеешь труды, но не имеешь смирения, то труды тебя не спасут. Если же ты не имеешь трудов, но имеешь смирение, то оно тебя спасет.

Просто чаще всего без труда невозможно к смирению прийти, потому что когда человек начинает трудиться в исполнении заповедей Христовых, он видит, насколько у него ничего не получается, и под воздействием этого самоощущения он постепенно приходит к смирению.

Гордый и не желающий смиряться – будет унывать, малодушествовать, а стремящийся смириться через опытное познание своей немощи смирится и этим приблизится к Богу.

Каков же путь к доверию? Когда Господь шел по бурным водам Галилейского озера к Своим ученикам, плывущим в лодке, Он повелел апостолу Петру пойти к Нему навстречу, повелел – в ответ на готовность апостола сделать это. И Петр вступил на воды и пошел по ним, не страшась утонуть.

Вот каков был его путь к этому доверию? Он до этого момента успел в какой-то степени узнать Христа, хоть и не вполне, но даже такое несовершенное познание обусловило для апостола Петра эту готовность идти по воде и делать то, что казалось совершенно невозможным и оттого по-настоящему страшным.

Старец Паисий Афонский рассказывает, что когда он в раннем детстве начал подвизаться – подолгу проводить время в молитве, удалившись из дома, поститься, некий образованный студент по просьбе его разволновавшихся родителей однажды стал ему доказывать, что Бога нет и что Христос на самом деле – просто историческая личность. Студент не убедил мальчика, но посеял в его сердце страшное семя сомнения.

И будущий старец Паисий со слезами и скорбью взмолился: «Господи, если Ты есть на самом деле, докажи мне, чтобы это сомнение ушло из моего сердца», – и по-детски считал, что это доказательство должно прийти, раз оно ему нужно. Но не было никакого ответа на его молитву.

В конце концов он сказал себе: «А что ж, даже если Христос – всего лишь человек, разве я знаю хотя бы кого-то на земле, кто был бы таков, каков Он? Разве я знаю кого-то лучше Него? И разве все это не является для меня основанием, чтобы я посвятил свою жизнь Ему?»

В тот самый момент мальчик увидел перед собой Христа, Который сказал: «Арсений (его тогда звали Арсений), Я есмь воскресение и жизнь, верующий в Меня, если и умрет, оживет». С памятью об этой встрече он прожил до самой смерти, и именно эта встреча, наверное, стала поворотной, самой главной.

Таков, мне кажется, путь к доверию Богу: понимание, что никогда никого лучше Христа на земле не было, а раз так, то не важно, даст ли Он мне то, чего я хочу, или нет, поступит ли со мной так, как я того желаю, или поступит так, как желает Сам, ведь никогда на земле не было никого, кто любил бы меня больше, чем Господь.

Но если, взирая на что-то, мы потом отводим взгляд в сторону, то скоро забываем то, что было перед нашими глазами. Так устроен человек.

Поэтому надо постоянно иметь мысленный взор обращенным на Бога, на Его дела, на Его участие в нашей жизни, и тогда вот это живое чувство доверия к Богу будет в нас углубляться и усиливаться. Иначе мы будем постепенно переходить к забвению, к нечувствию и к потере доверия.

Приходится слышать, что порой люди, столкнувшись в своей жизни с какими-то скорбями внешними или внутренними, начинают терять уверенность, что Бог их действительно любит, что Он безгранично милосерд. И совершенно ясно, что они уже не могут следовать тем путем, о котором я говорю.

Есть ключевое отличие между христианином и всяким другим человеком. Нехристианин живет в этом мире и для этого мира, и только лишь происходящее здесь расценивает как существенно важное. Христианин же живет для вечности, и по-настоящему важно для него то, что будет там.

Вот это совершенно четкая граница. Если для человека важно лишь здешнее, и именно этим здешним определяется, желает или не желает он быть с Богом, значит, он – не христианин или еще не стал им. И это не какой-то мой суд о человеке, а констатация факта.

Когда предательство страшнее боли

Еще один тип христианского подвига – подвиг мученичества. Для древних христиан существование Церкви и каждого последователя Спасителя в условиях гонений являлось ежедневной реальностью – некой, хоть и страшной, но данностью.

Для современного человека казнь 21 копта в Ливии – это что-то экстраординарное, почти невмещаемое. Возникает естественный вопрос: насколько современные христиане готовы понести такой подвиг?

Безусловно, никто из нас не может сказать, готов ли он к подвигу мученичества или нет, вплоть до того момента, как он окажется со своими мучителями лицом к лицу. Однако на протяжении всей жизни сердце каждого человека наполняется определенным содержанием, которое и обуславливает то решение, которое он принимает в критический момент.

Вот мы видим двух разбойников на кресте, один из которых исповедует Христа Богом и просит помянуть его во Царствии Небесном, а другой хулит Спасителя; видим святого мученика Вонифатия, который до принятия мученической смерти вел распутную, совершенно аморальную жизнь.

Но подойдя к моменту выбора, он оказался готовым выбрать скорее смерть, нежели предательство. Значит, вся жизнь этих людей была наполнена скорбью, болью, покаянием перед Богом, которых больше никто, кроме Бога, не знал и не видел. И вместе с тем мы знаем случаи, когда люди, жившие вполне благочестиво, добропорядочно, отказывались от всего и предавали и свою веру, и Бога.

Мученичество – то, к чему человек должен готовиться.

Конечно, невозможно подготовиться так, чтобы переносить безболезненно страдания и боль или не чувствовать страха. Но зато возможно прийти к осознанию того, что важнее и дороже Бога для нас нет ничего. И тогда в момент, когда, может быть, придется страдать, для нас страх и боль будут менее страшны, чем предательство.

Вот самое главное состояние, к которому христианин должен прийти – к неспособности предать Бога. Но это – труд всей жизни, это восхождение.

Как следовать этим путем? Когда ты, например, узнаешь человека, сближаешься с ним, тогда он занимает в твоей жизни определенное место. А когда смотришь на человека издалека и даже толком о нем не думаешь, какое место найдется ему? Так же и в отношении Бога. Если в нашей жизни присутствует постоянное общение с Ним, стремление к Нему и узнавание Его, тогда Он становится для нас близким и дорогим.

Вспомним апостола Петра, который, потеряв в какой-то момент прежнюю решимость умереть за Христа и проявив малодушие, переживает такой ужас, что потом оказывается готов на любую самую страшную и мучительную смерть, только бы уже никогда от Христа не отойти. Именно это нужно, именно это главное: чтобы Господь стал дороже всего на свете.

Записала Инна Стромилова

Почему гремит гром: спорт как социальный стартап

Это благодаря ему вот уже третий год подряд весной и осенью тысячи любителей и профессиональных спортсменов выходят на дистанцию 5, 10 или 21 км. А в 2010 году это был абсолютный стартап: вместе с единомышленниками Михаил организовал первый «Весенний Гром», в котором приняли участие всего 157 чел.

«Тогда, в 2010, я вложил в организацию свои собственные деньги, 80 тыс рублей по тем временам. Друзья поддержали, пошли волонтерами. Ни разу не пожалел: это был маленький взрыв в наших головах. Переосознание значения спорта в обществе, изменение отношения к бегу и спорту в целом – вот наш главный результат», - Вспоминает Михаил.

Теперь, через 3 года, его «социальный стартап» вырос более чем в 20 раз: на забеге 4 августа 2013 г на старт вышли уже более 2000 чел. Мероприятия серии «Гром» получили свое название с легкой руки друзей Михаила благодаря его фамилии - Громов - и стали визитной карточкой спортивной афиши Москвы. Теперь они привлекают постоянных партнеров и спонсоров (VestaBank, Oakley, Newton, Издательство Манн, Иванов и Фербер и др). В этом году мероприятие впервые помогло собрать средства на благотворительные цели, как это давно происходит за рубежом.

Каких усилий Громову стоит этот результат, знает только его команда 3sport, которая занимается организацией забегов, партнер Михаила Максим Буслаев и близкие друзья. Например, за несколько дней до “Осеннего Грома”, который прошел 4 августа, стало понятно, что пластиковые конусы для разметки трассы не успевают привезти в срок. Тогда Михаил сам сел за руль своего автомобиля и поехал к производителю, который пообещал изготовить конусы за один день. Для этого ему пришлось проехать 300 км туда-обратно – в Переславль-Залесский, - откуда он вернулся на машине, до верху заполненной шестьюстами конусами.

Все как в стартапе: нет разделений на черную и белую работу – если ресурсов не хватает, подключаешься сам. Будучи опытным атлетом, Громов не понаслышке знает, что значит безупречная организация на месте старта. Он прекрасно понимает, как это, “когда участники нужны своим организаторам”.

Сами участники забегов тем временем привыкли к четкой организации, вниманию к деталям и европейскому уровню сопровождения серии «Гром». Те, кто участвовал в зарубежных марафонах, знают, что нагрудные номера с автоматическими кодами, бананы на пунктах питания и организованные болельщики – это слаженная работа команды и тщательная подготовка соревнований. Все это влияет на результат: как спортивный, так и эмоциональный. Благодаря Михаилу и его команде теперь опыт участия в массовых и зрелищных забегах могут получить тысячи людей в России. До этого никто не брался организовывать в стране любительские забеги такого уровня.

«Полумарафон – самая популярная дистанция, - Объясняет Михаил, - Обычно люди с радостью на него регистрируются. Мы ожидаем, что количество желающих будет увеличиваться год за годом. При этом нельзя сразу перепрыгнуть с 2 тыс человек на цифру 30 тыс [среднее число участников в Топ-6 мировых марафонов – прим.ред]. Для нас стало откровением в этом году обеспечить условия для забега двух тысяч спортсменов: как правильно расставить столы, как разместить шатры для переодевания…”.

Масштабироваться Громов планирует постепенно: сначала нужно, чтобы устоялась традиция серии “Гром”, затем можно думать о введении дополнительных дисциплин. «Скорее всего, добавим зимние лыжные забеги. Мы с командой 3sport считаем, что в Москве должно быть как минимум 3 массовых зрелищных мероприятия в год», - Говорит Громов.

Дважды железный

В профессиональный спорт Михаил пришел 6 лет назад. При режиме тренировок 6 дней в неделю, в среднем по 2 часа в день, за год он проезжает до 5 тыс км на велосипеде, 3 тыс км пробегает ногами и до 400 км делает вплавь. А вот, чего стоил ему его первый IRONMAN Challenge Roth, 2011 (09:20:57): за 4 года с 2008 по 2011 Громов
проехал на велосипеде и лыжах 12 168 км,
пробежал 10 688 км,
проплыл 1291 км.

[Такая точность цифр объясняется тем, что при тренировке триатлеты используют различные хронометры и часы, позволяющие учитывать каждый пройденный километр, - прим.ред.]

В юношестве он занимался на любительском уровне: защищал первенство военного института по офицерскому многоборью (стрельба, плавание, бег). В 2008 году начал тренироваться самостоятельно и пробежал свой первый марафон.

“Где пробежал? Да на тренировке. Я тренируюсь в Тимирязевском парке, там два круга по 15 км. С утра почувствовал, что в хорошей форме, пробежал оба круга, усталости нет, решил пробежать еще один – получилось 45 км. Потом МММ [Московский международный марафон – прим.ред.] бежал уже на зачетное время: 3:15, еще через две недели в Королеве уложился ровно в 3:03”.

В том же году Громов сделал самый первый триатлон в Башкине вблизи Киевского шоссе. Сейчас его уже не проводят, а тогда, по отзывам, это былое популярное мероприятие. Сейчас Михаил вспоминает с улыбкой, что в тот раз не закончил свой первый триатлон – проколол колесо, нагрудный номер одевал несколько раз и всегда неправильно: «Надеваю, снимаю – потом смотрю, а он снова неправильно, снова беру – опять номер перевернутый. Вижу, на меня уже люди косо смотрят. А я стою, шатаюсь, одной рукой держу велосипед, другой пытаюсь надеть номер. В общем, это было шоу для окружающих…»

Через 6 лет Михаил Громов устраивает шоу другого уровня: в июле этого года он финишировал в абсолютном зачете 75ым атлетом мира с результатом 09:16 на своем втором IRONMAN (Austria). Перед стартом он ставил цель на 09:30. [У профессиональных триатлетов считается большим достижением выбежать из 10 ч – прим.ред.]

Когда я спрашиваю, как прошел старт в Австрии, Михаил тут же безапелляционно отвечает: “С самого начала все пошло не так”.

Сначала ему выдали не ту шапочку для плавания: для участников профессиональной группы организаторы приготовили серебряные шапочки, а у Михаила оказалась золотая – и ему пришлось стартовать через 15 мин в любительской группе. Традиционно среди любителей много хороших пловцов (в любительском триатлоне много завершивших спортивную карьеру в плавании), поэтому плыть в своем режиме практически не возможно. Сразу после завершения этапа заплыва первый стресс сменился новым: полукилометровая транзитная зона, в то время как обычно зона ограничена 100-200 м.

На любой триатлонской дистанции транзитная зона встречается дважды: она отделяет один этап соревнования от другого (плавание от вело, вело от бега), однако ее прохождение включается в общее время результата, поэтому спортсмены стремятся пройти эту зону как можно скорее и в буквальном смысле “выйти сухим из воды”.

Михаил считает своей сильной стороной минимальные затраты времени в транзитной зоне, однако на австрийском старте сэкономленное время тут же обрушилось ноожиданным ЧП: лопнуло колесо велосипеда. Накануне он накачал клинчера 9 атм [клинчер – узкая покрышка для спортивного велосипеда – прим.ред], пожертвовав давлением из-за холодного воздуха, хотя прекрасно понимал, что чем жестче колесо, тем лучше накат, и идеальным было бы давление в 12 атм. На замену колеса ушло 5 мин 30 сек, что совсем не много, учитывая сложность ситуации и отдаленность пунктов помощи. В итоге велоэтап Михаил завершил за 04:58 ч.

Когда вышел на беговую трассу, “все уже было не важно – и так много времени потерял”. Второе дыхание открылось после 30ого километра, когда Михаил начал понимать, что наверстывает упущенное время у соперников. Примерно в то же время он поравнялся с Андреасом Рэлертом, немецким триатлетом, мировым рекордсменом дистанции IRONMAN (2011, Challenge Roth, 07:41:33), участником олимпийских игр, и бежал с ним вровень около километра. Этот километр запечатлели все камеры мира, сопровождавшие лидера гонки.

«Какие эмоции испытал, когда пришел к финишу? Да никаких особенных. Ну прошел – и прошел, теперь готовлюсь к следующим стартам», - Спокойно он отвечает на мои восторги. У Громова вообще многое так: “просто сделал, просто попробовал, просто получилось”. За этой скромностью стоят реальные дела, это и впечатляет больше всего.

(Не) без секретов

На соревнованиях у него есть излюбленные приемы для оптимизации времени гонки, особенно, в зоне транзита. Для того чтобы пройти ее максимально быстро и эффективно, то есть отыграть минуту-другую у самого себя, Михаил перед стартом несколько раз прокручивает в голове все мельчайшие детали. За одну-две минуту до входа, еще только приближаясь к транзитной зоне, он представляет всю последовательность движений, чтобы добиться полного автоматизма. Забежав в транзит, повторяет про себя: номер-шлем-очки-велосипед... До старта продумывает все до самых мелочей: вывернуть язычок у кроссовок, протереть вазелином кромку кроссовки, чтобы уменьшить трение из-за влажности, предусмотреть заворот стельки в ботинке.

На успех старта может повлиять все, и амуниция имеет первостепенное значение. Так, например, Михаил внес свои дизайнерские коррективы в подготовку костюма для соревнований. Модернизация коснулась нижней части триатлетского комбинезона: он отрезал часть нижней резинки, чтобы уменьшить давление на мышцы бедра, а легкоатлетическую майку ушил по бокам и отрезал нижнюю часть, чтобы увеличить вентиляцию тела во время бега.

За 6 лет постоянных тренировок Михаил научился идеально чувствовать и понимать свой организм: когда нужен отдых, когда можно дать нагрузку посильнее.

“Все просто: когда усталости не чувствуешь, а на тренировках все делаю то же самое, что и вчера, а при этом пульс ниже и скорость выше, - я понимаю, что форма хорошая. Такая форма держится у спортсмена 2 – максимум 3 недели в год, обычно перед важным соревнованием. Нет никаких специальных измерителей “лучшей формы” – ни вес, ни пульс не гарантия. Ты просто сам чувствуешь по отдаче организма. Отличный показатель: 5-10 минут отдохнул – и можешь еще тренироваться”.

К вопросу травм и перегрузок относится очень спокойно, считая, что нужно внимательнее слушать свое тело и корректировать режим нагрузок в зависимости от самочувствия: “Для меня будет травмой, если я прекращу тренироваться. А так называемые травмы - это лишь сигнал, что организму необходимо восстановиться”.

Когда Михаил готовится к IRONMAN, в багажнике он с собой возит по два комплекта тренировочной формы и несколько больших бутылок воды. День назвать днем очень сложно, режим тренировок вклинивается и в рабочие часы. В обед он отскакивает из офиса, чтобы поплавать в ближайшем бассейне, вечером вне зависимости от сезона у него тренировка с 7 до 9. По выходным во время подготовки к соревнованиям тренируется дважды в день. При этом Михаил никогда не брал личного тренера – все планы тренировок он ставит себе сам, планируя сезон «от обратного»: ставит точку важного соревнования и далее рассчитывает режим для подготовки. Все записи о тренировках он хранит в небольших ежедневниках, которые помнят каждый пройденный километр за эти 6 лет.

«Вне сезона, - Рассказывает Михаил, - Плавание я не тренирую. 45 минут 2-3 раза в неделю мне достаточно, чтобы поддерживать себя в форме. Основная проблема для триатлетов: выпадание из режима зимой, когда ездить на велосипеде проблематично из-за нашей погоды. Я для себя нашел выход: беговые лыжи. Коньковый ход отлично имитирует велосипед – это стало для меня открытием. Обычно когда после зимы садишься на велосипед – получается полный разброд и шатание. А после лыжного сезона я спокойно могу проехать 70 км, и это очень радует».

Первые лыжи Михаилу подарили друзья на один из стартов. Это была пара хороших лыж 2007 года, доставшиеся от профессионального спортсмена. Оставалось только купить к ним палки и одежду – у Михаила был только набор легкоатлета.

«Первый год, это был 2011, я прямо намучался. Все надо мной смеялись, я вообще не мог ездить, без всякой техники старался научиться ездить по кругу. Потом смотрел видео с того времени: на меня странно смотрели даже любители, потом мало-помалу научился коньковому ходу».

- Зачем это все?

- Для меня это маячок, который все время выдергивает из будничности.

В триатлон люди приходят по-разному, как правило, из какой-то одной дисциплины. Среди триатлетов много бывших профессиональных пловцов, бегунов, реже велосипедистов. Триатлон универсален именно тем, что позволяет проработать все тело, бросить себе сразу несколько вызовов.

Михаил считает, что к триатлону люди приходят, потому что им в какой-то момент становится не интересно жить и они ищут новые впечатления как новый образ жизни. Им и становится триатлон. Громов говорит, что вообще не может без спорта. Он называет спорт «средством, которое помогает жить».

«В триатлоне много красок, - Поясняет Громов. - Триатлон – это постоянный мыслительный процесс, постоянная тактика: обгонять вот этого или нет, выходить вперед или остаться, в плавании – что там дальше, есть буек или нет буйка. Бегунов обычно больше, чем триатлетов. Бег – самый доступный вид спорта, в нем просто давишь, не думая. В триатлоне включается голова».

В спортивной карьере что для любителей, что для профессионалов неизбежно встает вопрос: а что дальше? Когда покорены все вершины, когда побиты все рекорды… остается ставить новые цели.

«Вопрос мотивации для каждого уникален. Не интересно повторять то, что уже делал. У меня, например, после второго IRONMAN наступило разочарование: когда пришел к финишу, не испытал никаких эмоций. Я анализировал это – ведь результат был хорошим, почему… И понял, что интересен теперь уже не длинный триатлон, не скоростной марафон, а необычные, интересные трассы».

Под необычными трассами Михаил имеет в виду, например, половинку IRONMAN - так называемую дистанцию 70.3 – в Альп-де-Эсс, горе, которая принимает на своем хребте в том числе всемирно известную велогонку Тур-де-Франс. Градиент составляет 18 градусов – то есть помимо общей сложности маршрута, к нему добавляется практически невыносимый уклон, а в завершение – беговой этап на высоте 2 тысячи метров. «И тут ты борешься сам с собой, нет никаких соперников – только ты и твоя воля», - поясняет Громов.

У Михаила уже есть значительный опыт борьбы не только с самим собой, но и борьбы с реально тяжелыми спортивными условиями. Он участвовал в Трансальпе, многодневной велогонке, которая состоит из 7 этапов и идет 7 дней подряд, каждый день по 5 часов без перерыва на отдых или обед. По признанию Громова, эта гонка стала для него самой запоминающейся и насыщенной событиями.

В спортивном мире она славится не только красочными альпийскими пейзажами, многонациональным составом участников и сложными испытаниями. Гонка командная, участвуют в ней парами, и результат замеряется по спине второго участника. Такие понятия, как взаимовыручка, коммуникация, поддержка приобретают новые значения. Можно уехать вперед и оставить напарника позади, однако лидером это тебя не сделает. «Едешь и постоянно думаешь: как бы не умереть. Но я не мог позволить себе умереть: надо ехать, нельзя вылезти из группы», - вспоминает об этом испытании Михаил.

Принцип движения на велосипедном отрезке всегда одинаков: участник примыкает к группе велосипедистов, движущихся в одном темпе. Профессионалы называют это «движением в пачке». В зависимости от темпа можно выбирать разные "пачки", однако на практике ты должен подстраиваться под задающих темп и ни в коем случае не нарушать общего движения, иначе вся конструкция может рассыпаться, что чревато травмами и столкновениями. Как поясняет Громов, «как только отстаешь от группы, сразу теряешь темп, на таких перегрузках не понимаешь, быстро ты едешь или медленно».

В реальности это выглядит так: «Крутой подъем, 10 км ты едешь со скоростью 30 км/час. Сначала ты думаешь: лишь бы этот подъем скорее закончился. А когда начинается спуск, думаешь: лучше бы я поднимался… В Австрии нормальный серпантин, позволяет вовремя повернуть, а в Италии он узкий, все время петляет, постоянно кого-то увозят на вертолете после падения. Летишь вниз со скоростью 89 км/час, все время отжимаешься на руках, пальцы немеют, ног не чувствуешь, глаза слезятся, а остановиться не можешь: это командная гонка, тут все в связке».

В Трансальпе Громов участвовал в команде со своим другом Денисом Крестиным (IRONMAN 09:10). Он рассказывает, как перед гонкой они с партнером планировали трассу, мысленно представляли, как начнут с запасом, а потом к третьему дню будут постепенно прибавлять скорость.

«В итоге получилось так, что на первом же этапе были горы. Когда мы проехали в первый день 109 км, из которых 40 км спускались с горы, и увидели, как вокруг по бокам от спуска валяются люди, мы порадовались, что вообще спустились, и истерически рассмеялись, что вот и гонка закончилась. Смотрим – а там еще собирается пачка [группа велосипедистов собирается ехать дальше – прим.ред.]. Сошел с велосипеда, руки дрожат, ходить не могу и понимаю, что так еще 6 дней… И так каждый день после финиша. Приехал - и начинается агония”.

Когда участники заканчивают этап в многодневке, они тут же попадают в зону питания, где накрыты столы. Еще какое-то время уходит на обслуживание велосипеда и гигиену. Вечером наступает время делиться впечатлениями и вместе переживать самые волнительные моменты прошедшего дня. Михаил с партнером выбрали проживание в Трансальпкэмпе: передвижном кэмпинге, который следует по маршруту гонки и перевозит вещи вслед за участниками, спать предлагается прямо на матрасе на полу, однако к моменту сна на это уже никто не обращает внимания.

«Едешь по трассе и постоянно видишь, как кто-то в скалу въехал, кто-то лежит на траве… В какой-то момент я упал с велосипеда. Денис оглядывается – а я ему говорю: все нормально, нормально, цепь слетела, не волнуйся, едем дальше. Сказал, что упал, уже после того, как завершили гонку».

В следующем году Михаил с партнером планирует пройти Трансальп не на шоссейном велосипеде, а на велокроссовом байке. Байк – это промежуточный тип велосипеда между шоссейниками и гибридами и используется для гонок по пересеченной местности. От гонщиков в этом случае требуется умение мгновенно спрыгивать с велосипеда, преодолевать препятствие и двигаться дальше без снижения скорости.

А что дальше?

Дальше – длительные интересные гонки, гарантирующие массу ярких впечатлений и новые знакомства. Больше всего Громова привлекают командные старты. Михаил признается, что ему порядком надоели марафоны и даже IRONMAN не приводит в состояние восторга: интересны эпические многодневки, когда соревнование идет несколько дней. Вот его план-минимум:
The Comrades (старейший легкоатлетический забег на дистанция 90 км в ЮАР)
Marathone des Sables (ультрамарафон протяженностью 251 км, 6 дней, Марокко)
Transapline Run (ультрамарафон 250 км на высоте, 8 дней, командный зачет)

Сейчас он готовится к марафону в Амстердаме 20 октября. Все тренировки настроены на новую цель, которую он озвучил BeFit: выбежать за 2:45. Это время он еще ни разу не выбегал. Как говорят IRONMAN’ы со стажем: «Первый шаг для того чтобы сделать IRONMAN – это зарегистрироваться на него. Обратного хода уже не будет».

Так и Громов: сказал нам – подтвердит личным примером. Это его обычная практика: меньше слов, больше дел.

август 2013

Екатерина Иноземцева для BeFit

________________________________

К моменту публикации второй части интервью сезон триатлона в Москве завершился прошедшим 25 августа стартом VestaBank 3sport Sprint, организованном Громовым и командой 3sport. Спринт собрал более полутысячи участников, и это несмотря на 12 градусов, которыми порадовало воскресное утро и шквалистый ветер накануне.

Проявления героизма

Героизм - это доблесть, смелость, мужество, храбрость, решительность, самоотверженность, способность к совершению подвига. Герой берет на себя решение исключительной по своим масштабам и трудностям задачи, возлагает на себя большую меру ответственности и обязанностей, чем предъявляется к людям в обычных условиях общепринятыми нормами поведения, преодолевает в связи с этим особые препятствия. Личный подвиг может сыграть роль почина, примера для множества людей и перейти в массовый героизм. Человек совершает героические подвиги потому, что считает это необходимым. Это некий сознательный выбор в следовании своего долга гражданина в критической ситуации, даже в ущерб себе и своей жизни. За многовековую героическую историю Россия имеет такое количество подвигов, которого нет ни у одного другого государства в мире, не было и не будет такого количества Героев Отечества.

В разные годы Герои Отечества именовались по- разному: Народные герои, Кавалеры высших орденов, Георгиевские кавалеры, Герои Советского Союза, Кавалеры ордена Славы и трудовой Славы Герои Социалистического труда, Кавалеры орденов Советского Союза, Герои Российской Федерации. Кавалеры орденов современной России.

Всех их объединяет, наряду с общей Родиной, важнейший фактор - истоки их героизма и мужества, истоки их подвигов. Героизм и подвиги, как высшее проявление патриотических чувств, всегда были и остаются национальным достоянием нашего Отечества.

Что же это за чудо героизм, ответить сложно для каждого своё. Почему же некоторые люди которые с виду не чем не отличающийся от других, решаются спасти человека? Ведь когда вы бросаетесь помочь кому-нибудь вы не думаете что скажут, вы просто бросаетесь в помощь... Казалось бы, храбрость, самоотверженность и мужество такие мощные основы героизма, что даже непосвященному покажется, что этих опор личности, вполне достаточно, чтобы совершить подвиг. Однако в реальности опора только на храбрость, самоотверженность и мужество окажется напрасной тратой сил, если в единстве с этими человеческими факторами не выступит мысль. Утрата мысли, и жертвы напрасны. Деяние тогда, становится реальным воплощением героизма, когда под ним находится широкое плато смысла жизни. Мы можем вспомнить множество примеров героизма во время Великой Отечественной войны. Сражавшиеся на фронте были обычными людьми, которые в экстремальной ситуации возвысились до героического состояния. Это были точно такие же люди, как и мы с Вами.

«Быть всегда героями» этот лозунг нашёл яркое воплощение в бессмертном подвиге панфиловцев, который совершили 28 бойцов 316-й дивизии генерала И.В.Панфилова. Обороняя рубеж у разъезда Дубосеково, эта группа под командованием политрука В.Г. Клочкова 16 ноября вступила в единоборство с 50 немецкими танками, сопровождаемыми большим отрядом вражеских автоматчиков. Советские воины сражались с беспримерными мужеством и стойкостью. «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва»,-- с таким призывом обратился к воинам политрук. И бойцы стояли насмерть, 24 из них, в том числе В.Г.Клочков, пали смертью храбрых, но враг здесь не прошел. Ярки примером, олицетворяющим героический дух наших воинов, является подвиг бойца морской пехоты комсомольца М.А. Паникахин. Во время вражеской атаки на подступах к Волге он, объятый пламенем, ринулся на встречу фашистскому танку и бутылкой с горючим поджёг его. Вместе с вражеским танком сгорел герой. Его подвиг товарищи сравнивали с подвигом горьковского Данко: свет подвига советского героя стал маяком, на который равнялись другие герои-воины. Какая сила духа была проявлена теми, кто не колеблясь, закрывал своим телом извергавшую смертоносный огонь амбразуру вражеского дзота! Рядовой Александр Матросов был одним из первых, кто совершил такой подвиг. За время Великой Отечественной войны подвиг Матросова повторили свыше 200 советских солдат и офицеров! Конечно, самоотверженность, презрение к смерти в борьбе с врагом не обязательно влекут с собой потерю жизни.

Больше того, часто эти качества советских воинов помогают им мобилизовать все свои духовные и физические силы, чтобы найти выход из трудного положения. Вера в народ, уверенность в победе, во имя которой русский человек идёт на смерть, не страшась её, воодушевляет бойца, вливает в него новые силы. Всему миру известна железная стойкость наших воинов в дни героической обороны Ленинграда, Севастополя, Киева, Одессы. Решимость биться с врагом до конца была массовым явлением и находила своё выражение в клятвах отдельных бойцов и подразделений. Вот одна из таких клятв, принятая советскими моряками в дни обороны Севастополя: «Для нас лозунг «Ни шагу назад!» стал лозунгом жизни. Мы все, как один, непоколебимы. Если среди нас окажется притаившийся трус или предатель, то рука наша не дрогнет - он будет уничтожен».

Любой человек может быть героем, имеющий такие чувства как: сострадание, любовь, взаимовыручку, понимание и терпение. И поэтому героем можно стать не только на войне, но и в повседневной жизни: спасая утопающего, предотвращая пожар или террористический акт, заступаясь за слабого.

Можно стать героем и для себя тогда, когда ты не поддашься на уговоры попробовать наркотики, курение, спиртное -это тоже подвиг, не поддаться на повод «слабо», но при этом ты выиграешь свою жизнь, своё будущие и сделаешь собственный выбор в свою пользу. А когда ты сам можешь ответить « нет злу», то можно попробовать подсказать об этом и друзьям - это тоже подвиг высказать своё мнение.

И если так будет, то всё в этой жизни измениться к лучшему!

В любом случае, каждый для себя должен стать героем, почувствовать себя героем, стараться быть героем. Тогда и окружающие люди, возможно, станут восхищаться вами. Главное - хорошо стараться! Главное - захотеть!

Уникальность МВД среди прочих органов государственной власти состоит в том, что именно органы охраны правопорядка чаще других напрямую контактируют с гражданами. От работы сотрудников полиции зависит соблюдение законности в жизни страны, порядок на улицах городов, а иногда и покой в домах и квартирах самих граждан. По числу обеспечиваемых социально значимых государственных функций, по степени проникновения во все слои общества с Министерством внутренних дел могут сравниться разве что Министерство здравоохранения и социального развития или Министерство образования и науки.

Сегодня от работы МВД зависят многие аспекты повседневной жизни граждан. Органы внутренних дел занимаются обеспечением порядка на улицах, предотвращением и раскрытием преступлений, защитой и охраной частной собственности, государственных и коммерческих объектов. Подразделения МВД борются за безопасность на дорогах страны, обеспечивают проведение массовых мероприятий, днем и ночью приходят на помощь гражданам в чрезвычайных ситуациях. От министра до участкового Министерство внутренних дел - на страже интересов гражданина, закона и общества.

Как известно, человек не рождается патриотом, наделенным патриотическим сознанием, мужеством, героизмом и отвагой, чувством верности, традициям государства, гражданином которого он является.

Героизм сотрудников органов внутренних дел представляет собой органическое единство, сплав трудового и воинского героизма, так как условия службы таковы, что трудно провести четкую грань между трудовым подвигом и проявлением героизма, мужества, отваги личного состава ибо наведение конституционного порядка, разоружение бандформирований, задержание вооруженного преступника, утихомиривание хулиганствующей толпы, пресечение движения автотранспорта с пьяным водителем за рулем является, с одной стороны, обычной служебной деятельностью для спецподразделений милиции, оперативного состава, работников ГИБДД, а с другой -- это совершение подвига, героического поступка.

Основа героизма у сотрудников органов внутренних дел - это верность Присяге, гордость за службу во славу Отечества, готовность личного состава выполнять служебные задачи в точном соответствии с Конституцией и законами Российской Федерации, следовать славным традициям предшествующих поколений сотрудников органов внутренних дел.

В современных условиях мы называем патриотами и героями службы тех сотрудников, кто не уходит от активной созидательной деятельности, направленной на служение народу, обществу, Родине и, которая реализуется в безукоризненном выполнении задач по защите конституционных прав граждан, надлежащей охране общественного порядка и безопасности, активной наступательной борьбе с преступностью.

личный подвиг храбрость героизм