Что понимается под авторскими знаками препинания. Московский государственный университет печати. Список использованной литературы

С одной стороны, под этим термином понимаются особенности пунктуационного оформления текстов, носящие индивидуальный характер, присущие тому или иному писателю (набор применяемых им знаков препинания, преимущественное использование одного из них, расширение функций этого знака), в целом не противоречащие принятым в данный период правилам .

С другой стороны, указанный термин трактуется как сознательное отступление от действующих норм пунктуации и особое применение знаков препинания в художественных текстах . Действительно, в печатных и рукописных текстах нередко встречается пунктуация, не соответствующая правилам, но оправданная стилем, жанром, контекстом — всеми особенностями произведения.

Четкую границу между этими двумя понятиями провести трудно, и представляется возможным рассматривать авторскую пунктуацию в обоих аспектах.

Так, А. И. Ефимов проанализировал широкое использование М. Е. Салтыковым-Щедриным такого сравнительно редкого знака препинания, как скобки (в «Правилах русской орфографии и пунктуации» приводятся только четыре случая их применения). Для писателя-сатирика скобки были одним из эффективных средств создания выразительности, они использовались им не столько в служебно-грамматических, сколько в экспрессивно-стилистических целях: в них заключались образные эквиваленты, синонимы слова, «эзоповские» словечки, профессионализмы, разъяснялась устаревшая лексика, давались комментарии к именам и фамилиям, фразеологические параллелизмы, комментирующие указания на источники фразеологии, раскрывались перифрастические выражения, они служили подстрочниками сатирического языка, обрамляли полемические выпады, остроты, анекдоты, замечания служебно-грамматического характера и т. д. (по подсчетам Ефимова, скобки у Салтыкова-Щедрина выполняли до сорока функций).

К авторской пунктуации относится широкое и своеобразное использование многоточия писателем Л. М. Леоновым: как показателя паузы, как сигнала присоединительной связи, как способа перехода от прямой или несобственно-прямой речи к словам автора, как замену абзаца при переходе от начальной, как бы ключевой фразы к последующему развернутому изложению и т. д.

Употребление тире после союза и — характерная черта системы интонационно-синтаксических изобразительных средств, определяющих писательскую манеру Ф. М.Достоевского: «Я ничего не слыхал», — сказал Вельчанинов и — побледнел; Он вышел и — покончил дело; Одним словом, предчувствую наступление нового периода жизни и — волнуюсь; Тысяча предрассудков и логичных мыслей и — никаких мыслей!; Главное, господин Версилов погорячился и — излишне поторопился…; Машинально подошёл он к окну, чтоб отворить его и дохнуть ночным воздухом, и — вдруг весь вздрогнул…

Общеизвестно «пристрастие» М. Горького к тире, которое у него встречается всюду: между подлежащим и глагольным сказуемым, после сочинительного союза при однородных членах предложения, после обобщающих слов перед перечислением однородных членов, между однородными и неоднородными членами, перед сравнительным союзом — в общем, там, где обычно или вообще не ставится знак препинания, или ставится другой знак . Например: Лежать — хуже. Лёг — значит — сдался; Это — как в кулачном бою; И — хочется мне говорить; Чудачок! Как же не бояться? А — господа, а — Бог?; А — в любовников — верите?; Бутылку пива? — Значит — так нельзя? (реплики относятся к разным лицам); Люди — победили; Человек — умеет работать!; Закат — погас; Алёшка — знал (в последних примерах расчленение предложения усиливает значение главных членов, как бы противопоставляя их друг другу); У него было такое толстое, сырое лицо, и живот — как большая подушка (перед сравнительным союзом); «Так вы это, что земля — прах, сами должны понять!» — «Прах, а — ряса шёлковая на тебе. Прах, а — крест золочёный! Прах, а — жадничаете»; Деньги — исчезают, работа — остаётся; Одни — воюют, другие — воруют (симметричное тире); Всё это глупости, — мечты, — ерунда!; Отстань, — будет, — брось!; Народ идёт, — красные флаги, — множество народу, — бессчётно, — разного звания… (в последних примерах запятая и тире для выражения градации).

Смысловая, синтаксическая, интонационная функции тире, графическая выразительность этого знака препинания завоевали ему популярность у многих писателей, в произведениях которых тоже встречается индивидуально-авторское, свободное, нерегламентированное употребление тире.

Ср. в художественной прозе и в письмах И. С. Тургенева: И дымком-то пахнет и травой — и дёгтем маленько — и маленько кожей; И он, точно, умер прежде меня, в молодых летах ещё будучи; но прошли года — и я позабыл об его обещании — об его угрозе; Высокая, костлявая старуха с железным лицом и неподвижно-тупым взором — идёт большими шагами — и сухою, как палка, рукою толкает перед собой другую женщину; Я никогда ни одной строки в жизни не напечатал не на русском языке; в противном случае я был бы не художник — а — просто — дрянь. …Я тебе обещаю одну вещь, которая, я надеюсь, тебе понравится — что такое — не скажу — увидишь — а получишь ты её, может быть, через месяц.

Известное тургеневское стихотворение в прозе «Русский язык» имеет такое пунктуационное оформление:

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!

Тире с его способностью выражать ритмомелодию речи широко использовал Ф. И. Тютчев. Иногда поэт употреблял его и как конечный знак:

Кончен пир — умолкли хоры —
Опорожнены амфоры —
Опрокинуты корзины —
Не допиты в кубках вины —
На главах венки измяты —
Лишь курятся ароматы
В опустевшей светлой зале…

Немало примеров авторского использования тире и в произведениях А. Н. Толстого: Да — вот что — сам-то возвращайся, да рысью, слышь…; А ты — смотри — за такие слова…; Дьяку — дай, подьячему — дай, младшему подьячему — дай (симметричное тире).

Активно используется тире в поэзии А. А. Блока. Вот пример употребления тире для сжатого, резкого и контрастного выражения мыслей:

И вот — Она, и к ней — моя Осанна —
Венец трудов — превыше всех наград.
…………………………………
Я здесь один хранил и теплил свечи.
Один — пророк — дрожал в дыму кадил.
И в Оный День — один участник Встречи.
Я этих встреч ни с кем не разделил.

Ритмомелодическое тире:

Высоко над нами — над волнами, —
Как заря над чёрными скалами —
Веет знамя — Интернационал!

Тире в стихах особой ритмики:

А она не слышит —
Слышит — не глядит,
Тихая — не дышит,
Белая — молчит…

Тире как отражение жестких пауз:

…Скалит зубы — волк голодный —
Хвост поджал — не отстаёт —
Пёс холодный — пёс безродный…

В. В. Маяковский использует тире для передачи отрывистой, «разорванной» речи: Буржуазия возвела в поэтический культ — мелкую сентиментальную любовишку — гармоничный пейзаж — портрет благороднейших представителей класса. Соответствующе и слова её — нежны — вежливы — благородны.

М. И. Цветаева использует тире для смыслового выделения последнего слова строки, для создания особой ритмомелодии стиха:

Июльский ветер мне метёт — путь,
И где-то музыка в окне — чуть.
Ах, нынче ветру до зари — дуть
Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.
Есть чёрный тополь, и в окне — свет,
И звон на башне, и в руке — цвет,
И шаг вот этот — никому — вслед,
И тень вот эта, а меня — нет.

Приведем еще один пример чеканного слога Цветаевой, отраженного на письме с помощью тире:

Далеко— в ночи — по асфальту — трость,
Двери настежь — в ночь — под ударом ветра.
— Заходи! — гряди! — нежеланный гость,
В мой покой пресветлый.

Некоторые авторы выделяют вставные предложения одновременно скобками и тире (в разной последовательности): Я очень виноват перед вами обоими, особенно перед тобой, Марианна, в том, что причиняю вам такое горе — (я знаю, Марианна, ты будешь горевать) — и доставил вам столько беспокойства (Т.); Нужно было по сбитым, источенным ступенькам (— молодая крапивка росла из каменных трещин —) спуститься в полуподвал (Леон.).

Можно было бы привести и другие примеры индивидуально-авторского использования тире в произведениях художественной литературы (например, у А. Н. Толстого встречаются подряд три тире), использования, способствующего выявлению творческой манеры писателя. Ср., например, пунктуацию для показа отрывистой речи: Поставив руки на бёдра, Ричард наклонялся вправо, влево, приговаривая: «К — вопросу — о — некоторых — данных — наблюдений — гроз — Тульской области— во второй половине девятнадцатого века» (Гран.).

Во всяком случае, уместно напомнить совет А. П. Чехова одному писателю: «…поменьше употребляйте курсивов и тире, — это манерно».

Встречаются и другие примеры авторской пунктуации: полный или частичный отказ от знаков препинания как сатирический прием, или отражение особенностей пунктуации иностранного языка в переводных текстах, или, наоборот, перегрузка текста знаками препинания: Есть идея! Падай мне в ноги, так и быть, помилую! Я! Беру! Тебя! Зачисляю! К! Себе! В! Группу! Вот! (Гран.); Я скучаю. Без. Тебя. Моя. Дорогая. (Это мой новый стиль — мне нравится рубить фразы, это модно и в духе времени.) (Ю. С.) .

Закончить данный раздел можно было бы словами: «Следует твердо знать, что и автор художественного произведения, как бы ни своеобразна была его тематика, как бы индивидуален ни был его языковой стиль, как бы оригинальна ни была его художественная манера, не может сколько-нибудь далеко отойти от принятой в данной письменности пунктуационной системы» .

Но, чтобы из этих слов не сделать неправильный вывод об отрицательном отношении к авторской пунктуации, приведем два высказывания видного русского языковеда В. И. Чернышева.

Первое: «При некотором внимании к рукописному тексту И. С. Тургенева становятся очевидными своеобразные достоинства его пунктуации и является понятным стремление автора выйти из прочных, но невыразительных рамок ее обычного употребления и приспособить знаки препинания к более точному выражению мысли и более естественному делению речи. Особенно удачно выработалась у Тургенева система употребления многоточий. Он употребляет в рукописи “Стихотворений в прозе” три вида многоточия: 1) две рядом стоящие точки (..), 2) три точки (…) и 3) четыре точки (….). Это употребление многоточий является, так сказать, параллелью к употребляемым нами для разных степеней раздельности речи знакам: запятая, точка с запятой и точка». (Можно было бы попутно указать, что у Ф. И. Тютчева число точек в многоточии доходит до пятнадцати.)

Второе: «…у Г. И. Успенского была “своя” пунктуация, не синтаксическая, которая у нас принята, а интонационная, показывающая членение речи в ее живом произношении. Писатель имел дело в процессе изложения не с мертвыми графическими знаками: он как бы слышал, он производил и изображал живую речь с ее естественными паузами» .

См., например: Ефимов А. И. Стилистические функции скобок в языке Салтыкова-Щедрина // Рус. яз. в школе. 1946. № 1 (примерно то же в его книге «Стилистика художественной речи». М., 1957. С. 425—435); Валгина Н. С. Стилистическая роль знаков препинания в поэзии М. Цветаевой // Рус. речь. 1978. № 6; Она же. «Ни моря нет глубже, ни бездны темней…» (о пунктуации А. Блока) // Рус. речь. 1980. № 6; Николаев А. А. Пунктуация стихотворений Тютчева // Современная русская пунктуация. М., 1979; Иванчикова Е. А. Об одном приеме аффективной пунктуации Достоевского // Там же.

См.: Шапиро А. Б. Основы русской пунктуации. М., 1955 (оттуда заимствованы и некоторые примеры).

Чтобы разобраться с определением понятия "авторская пунктуация" обратимся к толкованию термина у Д. Я. Розенталя ("Справочник по русскому языку. Пунктуация"), здесь говорится следующее: "термин «авторская пунктуация" допускает двоякое толкование. С одной стороны, под этим термином понимаются особенности пунктуационного оформления текстов, носящие индивидуальный характер, присущие тому или иному писателю (набор применяемых им знаков, преимущественное использование одного из них, расширение функций этого знака), в целом не противоречащие принятым в данный период правилам.

С другой стороны, указанный термин трактуется как сознательное отступление от действующих норм пунктуации и особое применение знаков препинания в художественных текстах. Действительно, в печатных и рукописных текстах нередко встречается пунктуация, не подпадающая под принятые правила, но оправданная стилем, жанром, контекстом произведения. Четкую границу между этими двумя понятиями провести трудно, и представляется возможным рассматривать авторскую пунктуацию в обоих аспектах».

Второе значение термина, более широкое, прямо связано с представлением о пунктуации нерегламентированной, не закрепленной правилами, т.е. представляющей собой разнообразные отклонения от общих норм. Именно это значение и требует уточнения, поскольку не всякие отклонения можно зачислить в разряд авторских.

Нерегламентированность пунктуации может быть вызвана разными причинами, и не всегда она связана с проявлением авторской индивидуальности. В целом нерегламентированная пунктуация (естественно, не принимается во внимание ошибочная пунктуация) объединяет разные явления, осознание которых позволяет вычленить собственно авторскую пунктуацию, непосредственно связанную с индивидуальностью пишущего.

Авторскую пунктуацию нельзя отнести ни к общим нормам, ни к ситуативным нормам. Поскольку общие нормы включают в себя обязательный пунктуационный минимум (без чего невозможно обойтись), а нормы ситуативные обеспечивают особую информационность и экспрессивность речи (отражающую общие стилистические свойства функционально различающихся текстов).

Также к индивидуально авторской пунктуации не имеет ни какого отношения историческое развитие русской пунктуационной системы, поскольку пунктуация обслуживает постоянно изменяющийся и развивающийся язык. В языке в каждый период времени могут происходить изменения в функциях знаков препинания и в условиях их применения. Более связаны с индивидуальностью пишущего контекстуально обусловленные знаки. Но здесь индивидуальность заключена лишь в возможности выбора, а выбор же диктуется отображаемой речевой ситуацией.

Еще одна сфера применения нерегламентированной пунктуации это пунктуационное оформление разговорной речи. Здесь нерегламентированная пунктуация употребляется для передачи прерывистого характера разговорной речи в речи письменной (имитация членения текста на основе живого произношения, с многочисленными паузами) используются многоточие, тире, причем их выбор диктуется не структурой предложения, а чисто интонационной стороной речи.

Авторские знаки препинания в собственном смысле этого слова не связаны жесткими правилами расстановки и всецело зависят от воли пишущего, воплощают индивидуальное ощущение их необходимости. Такие знаки включаются в понятие авторского слога, они приобретают стилистическую значимость.

Н. С. Валгина выделяет следующие примеры авторской пунктуации в тексте:

• 1) появление знака препинания в таких условиях, где он не регламентирован;
• 2) усиление знаковой позиции, то есть замена знака на более сильный по расчленяющей функции, например, запятая заменяется на тире;
• 3) авторские знаки могут подчиняться ритмике текста, передавать его мелодику, убыстренный или замедленный темп;
• 4) одним из видов авторской пунктуации является полное отсутствие знаков препинания, что можно назвать особым литературным приемом, который часто встречается в русской поэзии со второй половины ХХ века. Как отмечает Н. С. Валгина, отсутствие пунктуации возможно лишь при полносоставности структуры текста, когда все необходимые смыслы лексически выявлены. Такое оформление не может быть применено к прерывистой или алогичной речи, не может имитировать процесс размышления и разговорность интонаций, не отражает эллипсы и пропуски в тексте.

Индивидуальность в применении знаков препинания может проявиться и в расширении границ их употребления, и в усилении их функциональных свойств. Комбинация знаков или нарочитое повторение одного из знаков также могут быть чисто авторскими и подчас являть собой индивидуальный прием, найденный писателем для передачи особого состояния лирического героя. Если пунктуация включается в систему литературных приемов, помогающих вскрыть сущность поэтической мысли и создаваемого с ее помощью образа, она становится мощным стилистическим средством.

Итак, индивидуальность в применении знаков препинания заключается отнюдь не в нарушении пунктуационной системы, не в пренебрежении традиционными значениями знаков, а в усилении их значимости как дополнительных средств передачи мыслей и чувств в письменном тексте, в расширении границ их использования. Индивидуализированная пунктуация несет в себе заряд экспрессии, она стилистически значима и помогает писателю и поэту в создании художественной выразительности. А это в свою очередь повышает степень развитости и гибкости пунктуационной системы языка. Так творческая индивидуальность, пользуясь выразительными и изобразительными возможностями пунктуации, одновременно обогащает ее.

Закончить данный раздел можно было бы словами: "Следует твердо знать, что и автор художественного произведения, как бы ни своеобразна была его тематика, как бы индивидуален ни был его языковой стиль, как бы оригинальна ни была его художественная манера, не может сколько-нибудь далеко отойти от принятой в данной письменности пунктуационной системы".

При показе экзаменационных работ абитуриенты, защищая пунктуационный знак, признанный экзаменаторами ошибочным, часто говорят: «А это авторский знак!». В ответ же слышат: «Вы должны пользоваться нормативной системой расстановки знаков препинания».

О том, что авторская пунктуация существует, знают все. Но что же она все-таки собой представляет? Является ли авторская пунктуация произвольным нарушением нормативной системы? Существует ли в авторской пунктуации некоторая системность? Чем отличается авторская пунктуация у каждого автора? В этом мы и попытаемся разобраться.

Итак, в художественных произведениях, помимо нормативных, строго обязательных знаков препинания, а также знаков вариативных (то есть допускаемого правилами выбора одного из нескольких возможных знаков или между знаком и его отсутствием), возможна авторская пунктуация. Авторской часто называют пунктуацию нестандартную, противоречащую современным нормам постановки знаков препинания. Такая пунктуация объясняется самыми разными причинами, от сознательного использования автором значения знака до расстановки знаков в соответствии с устаревшими сейчас нормами.

Причиной появления «авторского» знака может быть и простая ошибка при наборе. Говорить о том, что перед вами собственно авторский знак, можно, наверное, либо в том случае, если публикация сопровождается предупреждением: «В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация», либо если вы просмотрели большое количество текстов одного автора и убедились в том, что в той или иной позиции он постоянно заменяет традиционный знак (например, двоеточие) на иной (допустим, тире).

Рассмотрим несколько примеров из романа «Мелкий бес» Федора Сологуба.

1. Передонов и Варвара суетились около нее, и старались усадить ее на стул поближе к прихожей да подальше от столовой.
2. Хозяйка не садилась, ничего не брала, и рвалась в столовую, да только никак не могла признать, где дверь.
3. Володин, прыгая и хохоча, побежал в залу, и принялся шаркать подошвами по обоям.
4. Саша поблагодарил, и опять поцеловал ей руку.
5. Ночь, тихая, прохладная, темная, обступала со всех сторон, и заставляла замедлять шаги.
6. На улице идет, идет, и вдруг остановится, присядет или сделает выпад или другое гимнастическое упражнение, и потом идет дальше.

Примеры 1–6 показывают достаточно четко, что автор ставит лишний с точки зрения существующей нормы знак препинания между однородными сказуемыми (схема О и О приобретает в этом случае вид О, и О ). Вроде бы и можно было говорить о некоторой системе, если бы не находились в том же тексте контрпримеры.

7. Ершова повизгивала, покрикивала, помахивала руками и вся шаталась.
8. Володин сделал петлю, поставил среди залы стул и подвесил петлю на крюк для лампы.

А самым интересным будет, пожалуй, следующий фрагмент.

9. Грушина и Варвара сейчас же принялись говорить о прислуге, и зашептались. Любопытный Володин подсел к ним, и слушал. Передонов угрюмо и одиноко сидел за столом и мял руками конец скатерти.

Анализ пунктуации примера 9 показывает, что в идентичных позициях автор может и ставить, и не ставить знак. Хотя о некоторой особенности авторской пунктуации Ф.Сологуба на основании анализа его текста можно говорить: автор достаточно часто ставит знак между однородными сказуемыми, при этом никогда знак не появляется между однородными дополнениями или определениями.

Обособление приложений и определений в тексте Ф.Сологуба тоже необычно.

Откуда-то прибежала удивительная тварь неопределенных очертаний, – маленькая, серая, юркая недотыкомка.<...> Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась,- серая, безликая, юркая.

Если в авторском тексте обнаруживается пунктуация, противоречащая правилам постановки знаков препинания, то это заставляет следить за текстом и думать над тем, почему появился знак: возник он случайно, спонтанно или за ним кроется какая-то авторская мысль, которую нужно «расшифровать».

Наблюдая за постановкой знаков у разных авторов, исследователи приходят к выводу, что каждый автор тяготеет к какому-то определенному знаку, который чаще других появляется в его текстах. Так, о Тургеневе говорят, что он часто пользуется точкой с запятой, имя Цветаевой сразу же ассоциируется с тире, а при упоминании Достоевского всплывают в памяти многочисленные точки с запятой и тире.

Юность – любить,
Старость – погреться:
Некогда – быть,
Некуда деться.

(М.Цветаева)

Если о текстах Цветаевой принято говорить, что в них изобилуют тире, что тире является любимым авторским знаком, то о текстах Ахматовой такое сказать трудно, но понаблюдаем.

1. От других мне хвала – что зола,
От тебя и хула – похвала.

2. Я подымаю трубку – я называю имя,
Мне отвечает голос – какого на свете нет...

3. Что там - в сумерках чужих?

4. Ты уюта захотела,
Знаешь, где он - твой уют?

Автор явно предпочитает тире, если оно допустимо, – в ряду других знаков; тире появляется в текстах по самым разным причинам. Если в примере 1 тире просто оформляет параллельные конструкции, то в примере 2 противопоставление знаком тире подчеркивается, более того, именно благодаря тире и возникает параллелизм конструкций. Использованный знак дает автору возможность выразить, а читателю уловить некоторый «добавочный» смысл.

В примерах 3, 4 А.Ахматова выбирает тире в позициях, о которых в нормативной грамматике ясно говорится, что оно является одним из возможных знаков.

Мы подошли к обсуждению одного из самых сложных вопросов: соотношения вариативных и авторских знаков.

Вариативные знаки – возможные по правилам, допустимые правилами. Один из них обычно является нейтральным, другие несут дополнительную смысловую нагрузку. Появление таких знаков сигнализирует о том, что этот фрагмент нужно читать очень внимательно, потому что в нем могут содержаться оттенки смысла, значимые для автора.

Но вернемся к примерам из текстов Ахматовой. В примере 5 по воле автора нормативное «немаркированное» двоеточие заменено на тире. Зачем же это сделано?

Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим ряд текстов других авторов.

Память, не ершись! Срастись со мной! Уверуй
И уверь меня, что я с тобой - одно.

(Б.Пастернак)

(Здесь тире отделяет группу подлежащего от группы сказуемого; ср.: я – с тобой одно .)

Первый раз сказанное - ты- прозвучало Людмиле нежною ласкою. (Ф.Сологуб)

И сразу на память приходят пушкинские строки, в которых используется чисто шрифтовое выделение:

Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила...

Попутно обратим внимание на то, что Пушкин не выделяет логически противопоставленные компоненты. А у Цветаевой похожая конструкция оформлена более замысловато с точки зрения пунктуации:

Вместо: «я» - тронное: «мы»...

Назначенный час прошел - Саши не было. Людмила нетерпеливо ждала, - металась, томилась, смотрела в окно. Шаги заслышит на улице - высунется. (Ф.Сологуб)

Она была тонка, - и сухая кожа ее вся покрылась морщинками, мелкими и словно запыленными. Лицо, не лишенное приятности, - а зубы грязные и черные. (Ф.Сологуб)

В отличие от тире, которое является общепризнанным авторским знаком, двоеточие реже вторгается на чужую территорию. И тем ярче авторская окраска соответствующих примеров.

Поэзия, не поступайся ширью.
Храни живую точность: точность тайн.

(Б.Пастернак)

(Двоеточие вводит уточняющее приложение; непарность знака компенсируется позицией: приложение стоит в конце предложения.)

В завывании бурана
Потонули: тюрьма,
Экскаваторы, краны,
Новостройки, дома,

Клочья репертуара
На афишном столбе
И деревья бульвара
В серебристой резьбе.

(Б.Пастернак)

(Здесь мы видим, как двоеточие сигнализирует о начале ряда однородных членов, хотя обобщающего слова нет. Тем самым эксплуатируется привычное значение знака в непривычном контексте.)

Похожая картина и в следующем примере: «причинное» значение двоеточия используется в рамках простого предложения.

Никто на это не обижался: по дружбе. (Ф.Сологуб)

Если даже отдельно взятый знак может стать средством выразительности, то еще в большей степени в этом качестве может выступать последовательность соседствующих знаков. Один из приемов – повторение одного и того же знака.

Сердце упало: что с ним?
Мозг: сигнал.

Небо дурных предвестий:
Ржавь и жесть.
Ждал на обычном месте.
Время: шесть.

Благая часть
Любовников без надежды:
Мост, ты как страсть:
Условность: сплошное между.

(М.Цветаева)

Еще один прием, особенно эффективный в поэтическом тексте, где логические связи неуместны и сведены к минимуму, – нагромождение знаков.

Но зато, в нищей и тесной
Жизни: «жизнь, как она есть» -
Я не вижу тебя совместно
Ни с одной:
- памяти месть!

(М.Цветаева)

(Здесь знаки помогают расшифровать текст: двоеточие можно заменить словами ведь или потому что , тире – словом это и т.п.)

Правда, бывают случаи, когда поставленные абсолютно по правилам знаки мы расцениваем как авторское нагромождение.

Письмо Белинского, вскрывающее суть «Выбранных мест» («эту надутую и неопрятную шумиху слов и фраз»), – благородный документ. (В.Набоков)

Мне Брамса сыграют, - тоской изойду.

(Б.Пастернак)

Мы не умеем прощаться,-
Все бродим плечом к плечу.

(А.Ахматова)

Окопы, окопы, -
Заблудишься тут.

(А.Ахматова)

Впрочем, изредка встречаются совершенно ненормативные комбинации знаков.

Поле. Изгородь.
Брат стоит с сестрой.
Жизнь есть пригород.-
Зa городом строй!

Строго говоря, здесь тире просто примыкает к точке. Оно разбивает на части уже не предложение, а текст.

До сих пор мы говорили о том, какую смысловую нагрузку может нести тот или иной знак препинания, но в литературе (особенно в поэзии) XX века иногда используется такой прием, как отсутствие пунктуационных знаков.

Сон

тихо плещет океян
скалы грозные ду ду
тихо светит океян
человек поет в дуду
тихо по морю бегут
страха белые слоны
рыбы скользкие поют
звезды падают с луны
домик слабенький стоит
двери настежь распахнул
печи теплые сулит
в доме дремлет караул
а на крыше спит старуха
на носу ее кривом
тихим ветром плещет ухо
дует волосы кругом
а на дереве кукушка
сквозь очки глядит на север
там лишь ветер карабистр
время цифр бережет
там лишь ястреб сдыгр устр
себе добычу стережет.

(Д. Хармс. История Сдыгр Аппр)

Некоторые нормативисты считают, что «отсутствие пунктуации возможно лишь при полносоставности структур текста, когда все необходимые лексические смыслы выявлены. Такое оформление (вернее, его отсутствие!) не может быть применимо к речи прерывистой, сбивчивой, алогичной, с пропусками и эллипсисами»1. Думается, что проблема отсутствия пунктуационного оформления текста связана не с лексической наполненностью, а с определенным авторским замыслом. Ведь у того же Хармса в продолжении текста представлена полная пунктуационная оформленность, выступающая в данном случае как средство противопоставления сна/бодрствования.

1. Для замены «немаркированного» нормативного знака.

2. Против всех норм:

– как способ членения текста,

– как замена лексической единицы.

4. Факультативные знаки как дополнительный графический признак, добавочная защита смысловых отношений.

Как мы видим, разнообразие авторских вольностей велико, и школьнику нужно уметь ориентироваться в них, так как нередко пунктуационные знаки становятся средством выразительности. Следует, однако, помнить, что в сочинении в соответствии с требованиями жанра авторскую пунктуацию (в том случае, если она действительно противоречит современным нормам) нежелательно сохранять даже при цитировании, постановка же собственных знаков препинания, противоречащих современным правилам, расценивается как ошибка. Чтобы научиться менять расстановку знаков препинания соответственно правилам современной пунктуации, следует поупражняться в этом искусстве. Предлагаем вам комплекс подходящих упражнений.

Упражнение 1.

Объясните в предложениях постановку знаков препинания и найдите авторские знаки. Замените авторскую пунктуацию на соответствующую современным нормам.

1. Выкраивать других людей на одну мерку с собой – значит, впадать в узкий умственный деспотизм. Отрицать совершенно произвольно ту или другую естественную и действительно существующую в человеке потребность или способность – значит, удаляться от чистого эмпиризма. (А.Писемский)

2. Образовались два лагеря, или, с одной стороны, целый лагерь Фамусовых и всей братии «отцов и старших», с другой – один пылкий и отважный боец, «враг исканий». (И.Гончаров)

3. Упомянем кстати о Петре. (И.Тургенев)

4. Я сел в соседнем купе, – оно было пусто, – и до первой станции сидел тут и плакал. (А.Чехов)

5. Были учреждены военно-революционные суды и восстановлена смертная казнь, недавно отмененная. (Б.Пастернак)

6. Другими словами: поэт должен выражать не частное и случайное, но общее и необходимое, которое дает колорит и смысл всей его эпохе. (В.Белинский)

7. Впрочем этот аристократический либерализм Пушкина оставил больше следа в его заметках и письмах (...), чем в произведениях. (К.Федин)

8. Он имеет своего какого-то дохода рублей триста в год, и сверх того он служит в какой-то неважной должности и получает неважное жалованье... (И.Гончаров)

9. Не оставаясь ни одной лишней минуты в постели, не обращая внимания на легкую головную боль, с утра особенно неприятную, – когда с ней просыпаешься, то уж на целый день, – он встал, вынул из стакана с расплескавшейся водой фальшивую челюсть и, брезгливо морщась, вставил ее в рот. (М.Алданов)

10. Послушайте, ужли слова мои все колки? / И клонятся к чьему-нибудь вреду? / Но если так: ум с сердцем не в ладу./ Я в чудаках иному чуду / Раз посмеюсь, потом забуду: / Велите ж мне в огонь: пойду как на обед. (А.Грибоедов)

11. Начиная с третьей главы, в романе появляются описания русской северной природы. (Б.Томашевский)

12. Выехав на свою дорогу, Жюли пустилась болтать о похождениях Адели и других: теперь m-lle Розальская уже дама, следовательно Жюли не считала нужным сдерживаться; сначала она говорила рассудительно, потом увлекалась, увлекалась, и стала описывать кутежи с восторгом, и пошла, и пошла... (Н.Чернышевский)

13. Она была единственное и следственно балованное дитя . (А.Пушкин)

14. Чин следовал ему: он службу вдруг оставил, / В деревне книги стал читать. (А.Грибоедов)

15. Он знал, что, кроме ласковых попреков, шуток, смеха, которые слышались теперь и так напоминали ему прошлое, будет еще неприятный разговор о векселях и закладных, – этого не миновать, – и подумал, что, пожалуй, было бы лучше поговорить о делах теперь же, не откладывая... (А.Чехов)

16. Вымылся он в это утро рачительно, – у Настасьи нашлось мыло, – вымыл волосы, шею и особенно руки. (Ф.Достоевский)

17. Разумеется Нарышкин заплатил курятнику вчетверо и, поблагодарив полицейского за справедливое решение, отправился домой, а вечером в эрмитаже рассказал императрице происшествие, как только он один умел рассказывать, пришучивая и представляя в лицах себя, торгаша и полицейского. (С.Жихарев)

18. Здесь, несомненно, налицо погрешность против нравственного, а следовательно, и художественного такта. (К.Федин)

19. Мы могли быть тем спокойнее, что Перский, который более всех отвечал за наши поступки, не сказал нам ни одного слова осуждения, а, напротив , простился с нами так, как будто мы не сделали ничего дурного . (Н.Лесков)

20. А все Кузнецкий мост, и вечные французы, // Оттуда моды к нам, и авторы, и музы: // Губители карманов и сердец! (А.Грибоедов)

21. Ведь вчера кроме ее жениха в комнате никого не было. (К.Вагинов)

22. В угольной из этих лавочек, или, лучше, в окне, помещался сбитенщик с самоваром из красной меди и лицом так же красным, как самовар, так что издали можно бы подумать, что на окне стояло два самовара, если б один самовар не был с черною как смоль бородой. (Н.Гоголь)

23. Сказал бы я во-первых: не блажи, // Именьем, брат, на управляй оплошно, // А, главное, поди-тка послужи.
(А.Грибоедов)

24. У него дрожали колени, и во рту появился керосиновый привкус. (В.Войнович)

25. Дуняша все еще не возвращалась, и подвижная, как ртуть, Тина сгорала от нетерпеливого беспокойства. (А.Куприн)

26. Он прекрасен, // Он весь, как Божия гроза . (А.Пушкин)

27. Весь мир – как дикое поле. (А.Н. Толстой)

28. На протяжении огромного промежутка времени форма романа совершенствовалась и крепла, как искусство заинтересовывать судьбой отдельных лиц... (О.Мандельштам)

29. Он долго ходил по комнате и вспоминал, и улыбался, и потом воспоминания переходили в мечты, и прошедшее в воображении мешалось с тем, что будет. (А.Чехов)

30. Иванов Павел, шипя и выпуская пары, с быстротой молнии переводил себя с стрелки на стрелку, сам удивлялся своему искусству, и переходил через улицы. (В.Дорошевич)

31. Так начался тот замечательный ряд событий, который описывает летописец под общим наименованием «войн за просвещение». Первая война «за просвещение» имела, как уже сказано выше, поводом горчицу, и началась в 1780 году, то есть почти вслед за прибытием Бородавкина в Глупов. (М.Салтыков-Щедрин)

32. Трещали кузнечики в тихом вечернем воздухе и из сада пахло лопухами, бледной, высокой «зарей» и крапивой. (И.Бунин)

33. Деревня тонула в сырых сумерках, зажигались на заводе огни и тянуло дымом самоваров, а он скользил по липкой грязи, мучился медленным восхождением на гору. (И.Бунин)

34. Был он большой художник – весело-грустный и грустно-веселый, – и, читая его рассказы хочется и заплакать, и улыбнуться над тем подневольным трагизмом, имя которому – человеческая жизнь. (М.Арцыбашев)

35. И те, кто знал, и те, кто не знал, и те, кто его любили, и те, кто презирали, и те, кто никогда о нем не думали, все пожалели Юрия Сварожича, когда он умер. (М.Арцыбашев)

Упражнение 2.

Найдите примеры авторских знаков в произведениях русской классической литературы. Объясните постановку знаков. Если вам непонятен выбор знака, то это может объясняться и тем, что вы забыли какое-то правило, и тем, что автор ставит свой, авторский знак. В этом случае предложите замену знака в соответствии с современными нормами русской пунктуации.

Упражнение 3.

Попытайтесь объяснить, какую художественную цель преследует автор, ставя такие знаки препинания.

1. Замкa не взломав,
Ковра не закапав,-
В богатых домах
Чтo первое? запах.

(Б.Пастернак)

2. У Бориса и Глеба
Свет, и служба идет.

(Б.Пастернак)

3. Булки фонарей и пышки крыш, и черным
По белу снегу - косяк особняка:
Это - барский дом, и я в нем гувернером.
Я один - я спать услал ученика.
Тротуар в буграх, крыльцо заметено.

(Б.Пастернак)

4. В ворохах сонного пуха:
Водопад, пены холмы,-
Новизной, странной для слуха,
Вместо: «я» - тронное: «мы»...
Никого не ждут. Но - наглухо портьеру.

(М.Цветаева)

Упражнение 4.

Объясните, зачем, на ваш взгляд, автор ставит свои собственные знаки препинания. Как это по-особому членит текст. Обратите внимание и на авторский прием разделения слова дефисом. Посмотрите, в каких именно местах этот дефис ставится, есть ли слова такой же морфологической структуры в этом тексте еще.

Б. Пастернаку

Рас-стояние: версты, мили...
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели,
По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это - сплав

Вдохновений и сухожилий...
Не рассoрили - рассорили,
Расслоили...
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов-

Заговорщиков: версты, дали..
Не расстроили - растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.

Который уж - ну который - март?!
Разбили нас - как колоду карт!

(М.Цветаева)

Пунктуационные каламбуры.

Попробуйте так изменить пунктуацию, чтобы она отвечала современным нормам и правилам, но при этом постарайтесь не потерять смысл. Может быть, в каких-то случаях вам придется перестроить предложение синтаксически.

1. Во взгляде Соловьева, который он случайно остановил на мне в тот день, была бездонная синева: полная отрешенность и готовность совершить последний шаг, то был уже чистый дух: точно не живой человек, а изображение: очерк, чертеж, символ. (А.Блок).

2. - Высеку, непременно высеку! - закричала мать, схватила сына за плечо, и потащила его в кухню, - Антоша, - кричала она, - пойдем, миленький, я тебя высеку. (Ф.Сологуб)

3. В гостиной, угловой к воротам горнице, сидели все четыре сестры, все на одно лицо, все похожие на брата, все миловидные, румяные, веселые: Лариса, спокойная, приятная, полная, - вертлявая да быстрая Дарья, самая высокая и тонкая из сестер,- смешливая Людмила, - и Валерия, маленькая, нежная, хрупкая на вид. (Ф.Сологуб)

4. Человек тогдашнего церковного мира -1 кто бы он ни был2, – чиновник, профессор, писатель, учитель, просто богослов, и одинаково: умный и глупый, талантливый и бездарный, приятный и неприятный,-3 неизменно носил на себе отпечаток этого «иного» мира, непохожего на наш обычный «светский» (по выражению церковников) мир. (З.Гиппиус).

Анализ пунктуации связного текста поставил проблему выбора знаков. Выбор обосновывается конкретными смысловыми связями ряда предложений, составляющих контекст, либо смыслом и строением данного предложения. В любом случае знаки эти связаны с содержательной стороной текста и отражают авторское стремление передать смысл написанного точно таким, каким он представляется ему самому. Такие знаки можно считать авторскими, но только в том смысле, что они заложены в авторскую программу, соответствуют авторскому осмыслению написанного.

В конечном счете это контекстуальное употребление знаков, употребление, связанное с передачей нужного смысла, употребление, диктуемое объективно существующими условиями контекста.

Однако есть такие знаки, постановка которых вызывается не столько требованиями контекста (когда знаки подчинены содержательной стороне его), сколько ярко выраженным пристрастием автора к определенным приемам. Такие знаки (а они индивидуальны в самом прямом смысле этого слова) передают только эмоциональный строй речи, соответствующий данной индивидуальности и потому входят в понятие "слога писателя", составляя элемент авторского стиля. Они соответствуют особой манере письма, той манере, по которой можно узнать, скажем, М. Горького и Ф. Достоевского и не спутать А. Чехова и Л. Толстого.

Знаки эти служат созданию экспрессии: либо способствуют динамичности речевого потока, либо, наоборот, плавности его протекания, стремительной резкости или лиричности звучания, т. е. они несут чисто стилистическую функцию и являются всецело принадлежностью художественного текста.

Изучение пунктуации выдающихся мастеров художественного слова помогает постичь богатство ее стилистических возможностей. Известно, например, пристрастие М. Горького к тире или И. Бабеля - к точке ("Побольше точек! Это правило я вписал бы в правительственный закон для писателей. Каждая фраза - одна мысль, один образ, не больше. Поэтому не бойтесь точек".- И. Бабель). Очень часто употребляют тире, не предусмотренное правилами, А. Толстой и А. Блок.

Чисто эмоциональную нагрузку выполняет тире, например, в I следующих строках из стихотворений А. Блока, когда знак этот не оправдаешь никакими правилами и вместе с тем поймешь, > скорее ощутишь его значимость, если проникнешься настроением, рождаемым стихотворными строками:

Я вижу блеск, забытый мной, Я различаю на мгновенье За скрипками - иное пенье, Тот голос низкий и грудной, Каким ответила подруга На первую любовь мою. Его доныне узнаю В те дни, когда бушует вьюга, Когда былое без следа Прошло, и лишь чужие страсти Напоминают иногда, Напоминают мне - о счастьи.

Чем, например, как не экспрессией стиха, активным ритмом, акцентированием важной детали можно объяснить тире после обстоятельств в следующих строках из стихотворений А. Блока: Тогда - угрюмому скитальцу вослед скользнет ваш беглый взгляд; И в ночь - тропой глухой иду к прикрытой снегом бездне; В небе - день, всех ночей суеверней; Обетование неложно: передо мною - ты опять; И вдруг - туман сырого сада, железный мост через ручей; Здесь - страшная печать отверженности женской. За прелесть дивную - постичь ее нет сил! Там - дикий сплав миров, где часть души вселенской рыдает, исходя гармонией светил; Каждый вечер - запах мяты, месяц узкий и щербатый, тишь и мгла; А теперь - тех надежд не отыщешь следа; На улице - дождик и слякоть? Или, тоже у А. Блока, необычное выделение частиц, несущих в таких случаях большую эмоциональную нагрузку: Вон - павловцы, вон - гренадеры по пыльной мостовой идут; Вот - свершилось; Но вот - какой-то светлый гений с туманным факелом в руке занес ваш дар в мой дом осенний; Так и меня ты, пожалуй, взволнуешь, только - я здесь ни при чем; Вот - мой восторг, мой страх в тот вечер в темном зале!

Или у него же тире, фиксирующее логический разрыв, итог рассуждений: За горами, лесами, за дорогами пыльными, за холмами могильными - под другими цветешь небесами.

Напряженность интонации, подчеркнутая синтаксическим параллелизмом, улавливается и в таких стихах А. Блока:

Наш путь - стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь. Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной, В твоей тоске, о Русь!

Полсердца - туча грозовая, Под ней - все глушь, все немота, И эта - прежняя, простая - Уже другая, уж не та.

А тире у А. М. Горького? Оно многозначно и емко. Тире может, например, стоять после сочинительного союза, разрывая интонационную плавность фразы и создавая тем самым эмоциональную напряженность и остроту, фиксируя прерывистость разговорной речи: Идет по сеням, цепляется за стенки и - стонет; Однако - можно и поговорить, ну - после; Призвали, уговорились и - вдруг не надо!; Я имею бумаги... но - они никуда не годятся; Ничего не хочу и - шабаш; Смерть разула стоптанные лапти, прилегла на камень и - уснула; Кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер.

Роль интонационного разграничителя выполняет тире, поставленное после местоимения-подлежащего, даже в тех случаях, когда форма сказуемого не предполагает возможности постановки этого знака: Я - устал: пойду к себе. А я - ничего не хочу, я - отчаянный человек; Только ты - никому ни словечка; Но отец его - не был человеком... А этот - был человек.

Тире между подлежащим и сказуемым вообще очень характерно для горьковского текста, причем это тире имеется обычно и в тех случаях, когда оно не рекомендуется правилами: Все люди на земле - лишние; Все ваши слова - надоели; Вчера, в лечебнице, доктор сказал мне: ваш, говорит, организм - совершенно отравлен алкоголем; По-моему, ни одна блоха - не плоха: все - черненькие, все - прыгают; Красивые - всегда смелы; Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они - как звери!; Потемневшее от пыли голубое южное небо - мутно.

Сравнения, как правило, Горький тоже выделяет не обычным знаком - запятой, а непременно - тире: Как дитя - собою радость рада, и любовь любуется собой; Точно небом - лунно-звездным телом милого от Смерти заслоня, отвечает ей девица смело; Точно рана - губы влажно алы; Но сломался нож - точно камнем ударили им; Седой почти и такой важный, богатый, говорил - как владыка; И - как звезды - кротко смотрят очи.

И в других случаях тире замещает запятую. Вот, например, сложноподчиненное предложение, тире стоит перед подчинительным союзом: Подумали и решили подождать да посмотреть - что будет из этого; Он раб - как только родился, всю жизнь раб, и все тут; И если все чтут их - он не хочет делать этого; Не помню - когда я сыта была; А не все равно - кто сломит?

Лаконизм и энергия выражения, эмоциональная напряженность и интонационная четкость и даже некоторая стилистическая жесткость создаются нагнетанием тире:

В неволе капитализма безымянный труженик, творец сокровищ земли, не понимал - не мог понять - всемирное культурное значение своей работы.

Это непонимание естественно, ибо подневольный труд, работа на других - каторжная работа, проклятие человека.

Но теперь, товарищи, все вы работаете на себя и для себя, не понять это - преступно.

Власть - в ваших руках, и все, что нужно сделать для ее укрепления, вы должны сами сделать. Все - в ваших руках,- значит, за все плохое вокруг вас вы отвечаете, только вы. Жаловаться - не на кого, ждать помощи- неоткуда. Звериная вражда тунеядцев - все еще страшная сила.

Но еще более мощная сила - свободный, разумный труд социализма.

(М. Горький.)

Эмоциональную резкость, расчлененность фразы, внутреннюю энергию слова, активность художественной формы подчеркивает и цветаевское тире, вызванное дополнительно еще и своеобразным ритмом - резким, динамичным, лишенным интонационной плавности:

Над двором - узорно: Вон - крест, вон - гроздь... И у черной Лестницы - карта звезд. И если гром у нас - на крышах, Дождь - в доме, ливень - сплошь,- Так это ты письмо мне пишешь, Которого не шлешь.

"Я не верю стихам, которые льются. Рвутся - да!"- так сама М. Цветаева определила мелодию своей поэтической речи. Ее ритмика - это резкие перебои, паузы, это "как удары сердца". Именно такое качество поэзии М. Цветаевой подметил Вл. Орлов : "И она умела "рвать" стих, безжалостно дробить его на части,- пожалуй, как ни один русский поэт. Единица ее речи - не фраза, даже не слово, а слог. Помогая читателю войти в ее ритмы, почувствовать их пружину, она последовательно применяла в своих книгах двойной принцип членения стиховой речи: словоразделение (через тире) и слогоразделение (через дефис)" * .

* (Цветаева М. Избр. произв. Вступит, статья. М.- Л., 1965, с. 45. )

* (Цветаева М. Избр. произв. Вступит, статья. М.- Л., 1965, с. 46. )

Вот иллюстрация цветаевских пауз (отмеченных тире и точками), ломающих строку и не совпадающих с синтаксическим членением речи:

Двадцать лет свободы - Всем. Огня и дома - Всем. Игры, науки - Всем. Труда - любому, Лишь бы были руки. Солнце вечера - добрее Солнца в полдень. Изуверствует - не греет - Солнце в полдень. Отрешеннее и кротче Солнце - к ночи, Умудренное,- не хочет Бить нам в очи.

"Спотыкающийся" стих, создаваемый паузой после первого слова строки, характерен и для некоторых стихов А. Ахматовой. Ломкость, хрупкость строки достигается здесь именно паузой (тире после слова это):

Это - выжимки бессонниц, Это - свеч кривых нагар, Это - сотен белых звонниц Первый утренний удар... Это - теплый подоконник Под черниговской луной, Это - пчелы, это - донник, Это - пыль, и мрак, и зной.

Уместно отметить, что паузы, обозначенные тире, почти всегда резки, энергичны. Иная мелодика свойственна паузам, обозначенным точками,- это "отдохновение" более ровное, спокойное. В этом смысле очень показательны точки А. Ахматовой. Кстати, они довольно часто бывают единственными знаками, употребленными поэтессой в пределах строки или даже строфы:

Засыпаю. В душный мрак Месяц бросил лезвие. Снова стук. То бьется так Сердце теплое мое. Двадцать первое. Ночь. Понедельник. Очертанья столицы во мгле.

Интересно, что именно точка оказалась объектом внимания Б. Эйхенбаума при анализе ритмики стихов А. Ахматовой. Он пишет: "Очень часто мы находим у Ахматовой точки среди строки - ритмическая и интонационная цельность строки таким образом разбивается, но именно поэтому ощущается сжатость и разговорная выразительность речи. Особенно излюблены Ахматовой точки перед концом строки - последнее слово, относящееся уже к следующей фразе, благодаря этому выступает из ритмического ряда со своей особой интонацией и приобретает особую выпуклость:

Так холодно в поле. Унылы У моря груды камней" * .

* (Эйхенбаум Б. О поэзии. Л., 1969, с. 91. )

Нарушение ритмического и интонационного членения строки осуществляется А. Ахматовой и переносом последнего слова на следующую строку и постановкой после него точки, членящей вторую строку:

В мою торжественную ночь Не приходи. Тебя не знаю. Безвольно пощады просят Глаза. Что мне делать с ними...

Так, казалось бы, самый обычный, "прозаический" знак - точка - становится яркой индивидуальной стилистической приметой.

А сколько поразительной изобретательности обнаружил М. Е. Салтыков-Щедрин в использовании такого, казалось бы, "неэмоционального" знака, как скобки * (интересно, что обычно считается, будто обилие скобок - свидетельство стилистической беспомощности автора).

* (См.: Ефимов А. И. Стилистика художественной речи. М., 1957, с. 425-435. )

Все это своеобразие в использовании знаков пунктуационной системы несет печать индивидуального стиля автора, его творчества и является результатом постижения ее закономерностей, постижения общей функциональной значимости знаков.

Знаки препинания сами по себе, конечно, не создают выразительности. Поэтическая эмоциональность не повысится, например, только от того, что автор непрестанно будет ставить восклицательный знак или тире. И не в самом знаке дело. Каждый знак может стать выразительным, если он использован мотивированно, с пониманием его основного значения и умением видеть его качественный потенциал. Именно при таком условии может быть предельно выразительной даже точка. Например: Он прислонился к косяку двери и замер. Великая тишина стояла в мире - такая тишина бывает только на Севере. Тишина тундры, закованной в снег. Тишина реки, скованной льдом. Тишина неба, скованного морозом. Тишина могилы. Синяя тень на всем... (Б. Горбатов );

(В. Солоухин.)

Однако индивидуальность в использовании знаков препинания заключается отнюдь не в нарушении пунктуационной системы, а в ее совершенствовании и обогащении: знаки в этом случае помогают читателю постичь глубину мыслей и чувств пишущего. Свобода в пользовании знаками препинания дается только при глубоком знании ее основ, при чутком и бережном отношении к "содержанию" каждого отдельного пунктуационного знака. В противном случае индивидуализированность приведет к пунктуационной небрежности или даже неграмотности.

Индивидуализированная пунктуация, несущая в себе заряд экспрессии, стилистически значима. Она становится помощником писателя и поэта в создании художественной выразительности, а это - свидетельство гибкости русской пунктуации, что в свою очередь характеризует высокую степень ее развитости.

Однако чрезмерная индивидуализация таит в себе опасность: пунктуация может потерять свою социальную, общественную значимость, и автор рискует остаться непонятым. В таком случае пунктуация начинает мешать, лишает автора контакта с читателем. Умение почувствовать разумный предел для индивидуального осмысления знаков - один из показателей талантливости пишущего, степени культуры его мышления.

Чрезмерное пристрастие к отдельным знакам может иногда подвести даже крупных поэтов и писателей. Например, психологическая напряженность оригинальной по манере изложения прозы М. Цветаевой , напряженность как самоцель, создается иногда путем нагнетания частей предложения и кусков текста, отделяемых тире. В результате структура предложения, а вместе с этим и смысл его лишаются четкости. Например, читателю явно затруднительно следить за мыслью автора в таком отрывке из очерка "Мой Пушкин": Но до "Дуэли" Наумова - ибо у каждого воспоминания есть свое до-воспоминание, предок-воспоминание, пращур-воспоминание, точно пожарная лестница, по которой спускаешься спиной, не зная, будет ли еще ступень - которая всегда оказывается - или внезапное ночное небо, на котором открываешь все новые и новые высочайшие и далечайшив звезды - но до "Дуэли" Наумова был другой Пушкин, Пушкин,- когда я еще не знала, что Пушкин - Пушкин. Пушкин не воспоминание, а состояние, Пушкин - всегда и от всегда,- до "Дуэли" Наумова была заря, и из нее вырастая, в нее уходя, ее плечами рассекая как пловец - реку,- черный человек выше всех и чернее всех - с наклоненной головой и шляпой в руке.

Вот еще пример неоправданного употребления знака: Я имел случай и счастье знать многих старших поэтов, живших в Москве, Брюсова, Андрея Белого, Ходасевича, Вячеслава Иванова. Балтрушайтиса (Б. Пастернак ). Запятая после сочетания старших поэтов, живших в Москве , вместо обычного здесь двоеточия (или допустимого тире), отнюдь не способствует прояснению логических отношений между частями предложения. Пренебрежение к основной функции запятой - членить текст на однородные части - привело к смысловому смещению.

Неудачно оформление текста и в таком отрывке: В разное время у меня по разным причинам затерялись: текст доклада "Символизм и бессмертие". Статьи футуристического периода. Сказки для детей в прозе. Две поэмы... (Б. Пастернак ). Здесь двоеточие, открывающее перечисление, оказывается только перед первым членом однородного ряда, так как остальные отграничиваются точками. Так, модная форма выражения мыс-ли - рвущаяся строка - вступила в противоречие с содержанием и привела к смысловой и даже логической ошибке.

Итак, современная русская пунктуация может быть стилистически многогранной и служить средством выразительности. Однако в основных своих значениях и употреблениях знаки препинания едины. Это единство и дает возможность воспринимать пунктуационные знаки как знаки опознавательные, помогающие читателю проникнуть в глубину мысли пишущего, в сферу его чувств.

При нарушении этого условия знаки лишаются роли семантико-синтаксического сигнала и из знаков-"информаторов" превращаются в знаки-"дезинформаторы".